неинтересно.

– Я тоже люблю читать.

– Да? – Но вместо ожидаемого вопроса о том, что именно она читает, Ферди вдруг жадно спросил: – А ты… красивая?

– Нет, – без колебаний ответила Алекса. И ей показалось, что тьма рядом с незакрытой дверью в его комнату шелохнулась. Знает ли Ферди, что младший брат стоит совсем близко?

– Опиши себя.

– Зачем?

– Ты наверняка видела мои снимки. Мне хочется примерно представить, какая ты.

– Хм… У меня длинное худощавое лицо. Длинный нос и небольшие карие глаза. Рот так себе – приходится красить, чтобы была видна форма.

– А мне сказали, что ты очень хорошенькая, – с сомнением сказал Ферди.

От неожиданности Алекса удивленно улыбнулась. Почему так сказали? И кто? Зачем тогда он спросил, какая она? Ну, если ему уже сказали…

– Не все ли равно, какая я? – все так же улыбаясь, спросила она. – Я вылечу тебя и пропаду из твоей жизни. Воспринимай меня как привидение.

Показалось или нет, что в дверном проеме кто-то нечаянно фыркнул?

– Но ведь лечение будет долгим, – медленно сказал невидимый Ферди, которого Алекса начинала воспринимать уж точно настоящим призраком, даже несмотря на его теплую ладонь, внутри которой постепенно немели ее пальцы. – Я скоро начну жить при свете – ведь правда?

Ладонь сжала ее пальцы, но неуверенно, словно невидимый ей парень боялся, что Алекса немедленно вскочит с места. Девушка усидела, хотя и в самом деле испугалась.

– Не надо, – мягко сказала она, и ладонь быстро разжалась. – Сам понимаешь, что вскоре ты увидишь меня. Как и остальных. И тогда твое любопытство будет удовлетворено. Давай лучше поговорим о книгах. Какую книгу ты слушал последней?

Странное у него представление о том, что обсуждение книги – это разговор как минимум двоих. Он сначала тщательно пересказал сюжет аудиокниги, потом попытался проанализировать его. Алекса слушала Ферди и поражалась: насколько она понимала, родители наверняка предоставили любимому сыну все, что только возможно, лишь бы он не скучал. Мелькнула даже мысль о том, что сюда привозили и девушек легкого поведения. Но вел он себя, как узник, к которому никто никогда не приходит, и вот он дорвался до внимания первого в своей тюремной жизни посетителя.

Время от времени Алекса отключалась от его рассказа и старалась прислушиваться к дверному проему. И становилось странно, когда она понимала, что невидимка смотрит на нее, а она это чувствует…

Ферди резко прервал монолог.

– Полчаса, – упавшим голосом сказал он. – Закончились полчаса. Пойдем, я провожу тебя к дверям коридора. Учти. Ты подождешь, пока не включится свет. Сама выйти не сможешь, пока он не появится… Алекса.

– Что?

– Ты ведь простила меня, значит, вечером придешь? Да?

Как ни странно, девушке вдруг захотелось сказать: «Нет, не приду!» Ферди показался ей, несмотря на всю трагичность своего существования, каким- то… скучным и нудным. А потом родилась странная мысль ответить ему уже по-другому: «Мне же заплатят! Как же не прийти?»

Испугавшись собственной бессердечности, она пожала ему ладонь, которую он все еще не убрал с подлокотника ее кресла, и подбодрила его:

– Мне тоже выгодно, чтобы ты побыстрее вылечился. Так что – приду. – На губах буквально на выдохе застыли насмешливые слова: «Куда я денусь?»

Он еле слышно вздохнул и теперь уже сам сжал ее ладонь. Встал первым и помог встать ей. Делая первые шаги к дверному проему, не видному для нее, Алекса подумала, что жизнь в темноте заставила Ферди растеряться. Может, потому он такой… рохля?

А когда она дошла до двери, за ручку которой парень предложил ей уцепиться, чтобы удобнее чувствовать себя в темноте, она снова подумала, что такая темнота, когда нельзя никуда выйти, действует очень страшно. Полчаса в ней – и Алекса ощутила, что очень и очень устала. Может, это из-за дезориентации в помещениях?

В ожидании света девушка размышляла, как воспринял их разговор Карей. Почему ему стало смешно, когда она сказала о себе как о привидении? И вздохнула сама: а может, ей только показалось, что рядом все эти полчаса был именно Карей?

В коридоре медленно посветлело, и двери открылись. Девушка быстро оглянулась. Нет, в этом, третьем, коридоре тьма так и осталась в тупике. И если кто-то и был здесь, ей не рассмотреть. Да и… Наверное, этот невидимка успел спрятаться в одну из комнат. Но душу Алексы грело понимание: кто бы это ни был, Ферди не хотел бы при нем быть агрессивным… Впрочем, если бы его родители договорились с ее семьей о постепенном лечении, возможно, парень никогда бы не позволил себе наброситься на нее.

Простить она его простила. Но относиться к нему всегда будет настороженно.

Во втором коридоре ее встретила мадам. Алекса про себя хмыкнула. Обращаясь к своей хозяйке, дворецкий назвал ее мадам. И девушка напомнила себе, что сама должна к ней обращаться только как к госпоже Тиарнак.