Что обидело Дарью, так это излишняя скрытность хозяйки Ведьмовской горы. Ничего, кроме столовой да ведущего к ней коридора, увидеть не удалось. А что в остальных помещениях замка? Или всё-таки дворца? Почему там так тепло? Не мешает ли вулкан, расположившийся на заднем дворе удивительного строения? И как может всего один человек управляться с хозяйством такого огромного здания?

Зато она получила дивный подарок, который теперь шевелился в выданной специальной сумке. Познакомилась с милой доброй старушенцией. И получила главную подсказку, как избежать нежеланного замужества.

А замок?.. Да куда он денется!

Следовало верить, что землянка в этом дивном месте не последний раз и с новой подругой обязательно наведается к Ведьмовской горе. Такое недоверие оправдывалось мерами безопасности, которыми племя окружает свои тайны. Недаром так затруднены подходы к замку и была упомянута возможная осада. Значит, случаются нападения врагов. Вон и у Зордевана жену убили во время нападения какого-то клана Чёрного Горностая. Лазутчиков и шпионов тоже надо опасаться в таком случае. А кто может поручиться, что Жармин, упавшая с неба, – не идеально замаскированный шпион?

«Да уж! – пустилась Чернова в рассуждения, пока они грузились на золотого Дончи. – Наверное, абсолютное доверие я получу только после полной ассимиляции, замужества, рождения нескольких детей… – и сама себя оборвала: – Ну и мысли у меня! Какие могут быть дети в этом варварском лесу?! И от грязных варваров?.. Фу! Лучше уж я поищу вначале более цивилизованные места обитания. Наверняка ведь можно и на остров забраться…»

Здравый смысл напоминал, что она ещё не была в посёлке. Не рассмотрела толком самих варваров и очень многого не знает. Ведь далеко не факт, что на островах лучше. Иначе с какой стати тело, в которое вселилась Чернова, свалилось в речку, а потом с водопадом в лес? От хорошей жизни? Или чисто случайно?..

Вот и нечего спешить с выводами.

На обратном пути Саигава терпеливо и монотонно наговаривала слова, необходимые для предстоящих заявлений. Незнание языка не освободит спасённую на охоте женщину от личного участия в торге за собственное тело. Только она может поставить нужные условия, только она может заявить про давно забытый закон, только она вправе озвучить свои пожелания и предпочтения. А для этого следовало понять, что скажут тебе, а потом и ответить правильно.

На некоторое время заскочили в избушку самой пастушки. Потому что по здешним правилам упавшую в лес островитянку следовало вооружить. Когда Дарья об этом узнала и услышала названия видов оружия, то призналась сразу:

– Управляться ни с мечом, ни с кинжалом я не умею. А если они вдобавок большие да неудобные – сама же ими и порежусь.

Оказалось, что действовать оружием не придётся. Только носить на себе. Потому что наличие режущих и колющих предметов – символ независимого статуса полностью свободной женщины. А так как в лесу не отыщется ни одного человека, заявившего о семейных обязанностях Жармин, то она смело может заявлять о чём угодно. И чем больше на ней будет оружия, тем весомее прозвучит заявление.

В домике Саигавы они пробыли часа полтора, успев и переодеться, и вооружиться, и с подарком немножко поиграть, и даже слегка подкрепиться:

– Неизвестно, угостят ли нас в посёлке, – поучала Саигава свою новую подругу. – Поэтому лучше быть сытыми заранее и ни от кого не зависеть.

– Мне ещё после угощений Брокеззи трудно двигаться, – жаловалась Чернова. – Больше не влезет. Да и вообще… мы наверняка вскоре вернёмся.

Вот тут и опечалилась обладательница удава, загрустила:

– Всё может случиться… И хоть я верю, что у нас всё получится, но мы должны быть готовы и к самому худшему.

– Но мы же всё продумали и ко всему готовы! Не так ли?

– Мало ли что… Наше знание законов – это одно. Но и против тебя могут выдвинуть такие, о которых никакой хранительнице знаний неизвестно. Так что не сбрасывай со счетов возможное уже сегодня замужество.

– Ещё чего?! – возмутилась Дарья. – По принуждению я ни под какого мужика не лягу! Сама удавлюсь, но не лягу!

После этого Саигава обняла недовольную землянку и пустилась в пространные рассуждения. Попутно обрисовывая семейные отношения в здешнем племени. Ещё и удачные примеры и сравнения приводила.

Далеко на Юге в лесу жить было проще, там вообще преобладал некий матриархат. И женщину там обидеть, несмотря на их тройное преимущество в количестве, было весьма сложно. Другой вопрос, что из-за малочисленности мужчин любая особь женского пола почти безоговорочно соглашалась быть хоть второй, хоть третьей женой.

Здесь, на Севере, жили хорошо. Мужчин насчитывалось больше в процентном отношении. То есть женщин здесь как бы уважали и боготворили даже больше, чем на тёплом юге. Имелась масса случаев, когда женщины оставались незамужними по собственным убеждениям, хотя при этом крайне редко отказывались от возможности иметь нескольких детей. Мало того, сам факт, когда женщина жила в семье с двумя мужчинами, не считался здесь чем-то особенным или предосудительным. Да и в общественной жизни племени местные дамы принимали самое деятельное и активное участие.

Тем не менее воинские законы, и главный закон Великой Охоты, давали возможности иногда и самых строптивых, независимых женщин приводить в стойло семейной жизни. И тогда никакой гонор, никакие амбиции или своенравие не помогали идущей против течения особи. От неё отворачивались родственники, её не поддерживали друзья, а новоиспечённый муж имел полное право избивать женщину, если она плохо относилась к нему в постели.

Единственное, что утешало: такие права избиения, как и выбора супружницы, предоставляли только настоящим героям, лучшим из лучших воинам