Ромбур не хотел признавать свою вину.

– Настоящий отец тот, кто дает тебе кров и воспитывает тебя, кто учит тебя, тренирует и любит, несмотря ни на что. Настоящий отец пролетит через всю галактику, чтобы найти тебя, бросив все дела, потому что ничего не может быть важней.

Время вокруг них словно застыло. Джессике страшно хотелось, чтобы брешь между ними закрылась. Она умоляюще посмотрела на Бронсо. Пойди ему навстречу, мальчик!

Тот смотрел на Ромбура, и на его лице проступили раскаяние и жалость. Видит ли он только киборга, разбитого и на многое неспособного, подумала Джессика. Бронсо развел руками, глубоко вдохнул и после долгого молчания заплакал.

– А мама? Она по-прежнему у ведьм?

– Да. – Ромбур прижал Бронсо к искусственной груди. – Обещаю: мы с тобой отправимся на Баллах IX и увидимся с ней. Отправимся прямо отсюда, и мне все равно, что скажут сестры. Посмотрим, как они попробуют помешать мне увидеться с ней! – Он отступил, оглядывая мальчика. – А когда вернемся на Икс, вместе посетим Совет. Будем противостоять технократам как единый дом Верниус. И будем достаточно сильны, чтобы добиться всего.

Три дня они не могли улететь на Каладан. Расхаживая по полу прекрасной квартиры, отведенной им комендантом Кио, герцог Лето изучал расписание полетов. Потом положил его на крытый плазом стол.

– Улететь с Балута так быстро, как я надеялся, не удастся.

Пауль нисколько не был разочарован. Дома, на Каладане, он вернется к обучению как благородный член ландсраада, а Бронсо отправится к технократам на Икс, и их вольные дни закончатся.

– Значит, мы увидим представление. Ты должен посмотреть жонглеров за работой. Ничего подобного их лицеделам ты никогда не увидишь…

– Меня не интересуют акробаты и меняющие внешность.

Целый день Лето старательно притворялся, что недоволен Паулем, хотя не мог скрыть глубокого облегчения.

Пауль признал свою вину и извинился, хотя и не отказался от чувства собственного достоинства, которое заставило его последовать за Бронсо. Он объяснил, почему считал необходимым оставаться с сыном Ромбура, несмотря ни на что.

Теперь он смотрел на отца с растущей уверенностью.

– Сэр, вы отправили меня учиться. А до того учили меня политике и искусству управления, а Суфир, Дункан и Гурни – как сражаться и защищаться. Труппа Рейнвара показала нам, как воздействовать на большую толпу, усиливать эмоции и реакции. Разве это не полезно знать герцогу?

– Ты хочешь сказать, что научился обманывать людей и манипулировать ими?

Пауль опустил взгляд, стараясь не возражать.

– Я думаю, сэр, что в деле управления государством есть место и для искусства харизматического оратора.

Джессика вмешалась, старательно сдерживая голос:

– Этому учат и Бене Гессерит. Став герцогом, Пауль может столкнуться с неожиданными опасностями и кризисами. Зачем возражать против искусства, способного его спасти? У него есть для этого средства – а теперь я вижу, что у него есть также честь и нравственные устои, чтобы знать, когда применить эти средства, а когда воздержаться.

Лето ничего не ответил.

Позже в тот же день пришел Ромбур – вступиться за Пауля. Принц-киборг хорошо знал, что именно Бронсо затеял побег с Икса.

– Я должен был защищать мальчиков, Лето, даже после того что произошло с Тессией. Пауль доказал, что он человек чести. Прошу тебя, не наказывай его. Без его храбрости Бронсо мог бы потеряться навсегда или даже погибнуть.

Наконец строгость Лето растаяла, как морозный узор на окне замка осенним утром. Он вынужден был признать:

– Я заставил Пауля дать слово, что он присмотрит за твоим сыном.

Тем не менее, герцог не собирался забывать – и не давал забыть сыну. Когда губернатор Балута пригласила всех на банкет вечером накануне представления жонглеров, Лето велел Паулю ужинать одному и думать о последствиях своего глупого, недальновидного решения, какими бы благородными ни были его намерения относительно Бронсо Верниуса.

Оставшись один в комнатах для гостей, Пауль представил себе, как старается труппа Рейнвара подготовить в Театре фрагментов сцену и все механизмы; очевидно, непрерывно идут репетиции. Паулю хотелось быть там и помогать.

Но его кое-что тревожило. Он не рассказывал родителям, что в труппе есть убийцы-лицеделы. О таких проблемах он старался забыть: если объяснит, отец еще больше расстроится и его недовольство усилится. Пауль не знал, как подступиться к этому, но понимал, что придется найти возможность. «Необходимое убийство» – не идеал дома Атрейдесов.

В дверях появился слуга в ливрее Балута, с подносом, полным яств, приготовленных лучшим поваром губернатора. От запаха еды у Пауля заурчало в животе. Слуга поставил поднос на стол и театральным жестом снял салфетку. Пауль рассеянно поблагодарил его, тот выпрямился и встретил его взгляд.

– Погоди благодарить.