В городе всегда можно было найти сотню-другую драссийских наемников, а в окрестностях – и того больше. Айель быстро ухватил суть.

– У меня есть очень дорогое вино. Как бы его не украли. С драссийской охраной я буду чувствовать себя в безопасности.

– Это денег стоит, – пробормотал Золл.

– Так заплатите, – отрезал Айель. – Я отдам последнее и пойду побираться по улицам, если будет нужно.

– Горстки драссийцев не хватит, чтобы изгнать из города Избранных, – с сомнением произнес Рамальяс.

– Я слышал о сторонниках королевы, которые хотят вернуть ей трон, – сказал Гундер.

– Видел я их, – скривился Золл. – Расхаживают перед дворцом и выкрикивают лозунги. Стадо овец. Один драссийский мечник легко их разгонит.

– Они по крайней мере хотят помочь.

– Да, от этих один шум. Я не о них говорил, – сказал Гундер, неопределенно махнув рукой. – А об истинных патриотах, которые не боятся запачкать руки.

– Я про таких не слышал, – нахмурился Айель.

– Это тайная организация, – сказал Гундер. – Среди них есть дельцы вроде нас. Риска почти никакого. Следующая встреча назначена на завтрашний вечер.

– Я приду, – тут же вызвался Айель.

– Я тоже, – обещал Рамальяс.

Золл замялся, и все повернулись к нему.

– Избранные… Я не согласен с их методами, но вдруг Тэйкон – действительно пророк?

– Если раньше и был, то теперь объявил себя богом. Он заменит все другие религии своей собственной, – пообещал Гундер. – Один храм Создателя уже сожгли.

– Случайность, – отмахнулся Золл.

– Где это видано, чтобы каменный храм загорелся сам собой? – спросил Гундер. – А теперь Тэйкон строит собственное святилище.

– Тэйкон…

– …потакает извращению вашей веры, – сказал Гундер, ткнув в него пальцем. – В глубине души вы знаете, что он не пророк. Все это знают, только слишком напуганы, чтобы сказать вслух. Поодиночке мы уязвимы, но вместе, при поддержке собственной армии, нас не остановить. Мы отберем наш город у Избранных и вернем королеве законный трон.

Повисла тяжелая тишина. Разговоры в зале текли своим чередом. Гундер слышал их краем уха – почти все велись в том же ключе. Люди были злы и возбуждены. Они чувствовали, что их оскорбили, только не знали, как развеять отраву, которая поразила их город.

Гундер дал друзьям немного подумать, а затем перевел беседу на другие темы.

Роза и ее подручные известят остальных влиятельных лиц. Завтра вечером заговорщики приступят к освобождению города. Стоило поспешить, пока Тэйкон не заставил их поклоняться своему идолу.

Солнце едва показалось над горизонтом, а Варгус и остальные уже стояли наготове, дожидаясь врага. Никто не разговаривал, даже шепотом. Лица были сосредоточены, и в каждом сердце пылала смертельная ярость. Обычно люди приободрялись, когда замечали на поле боя Варгуса, но сегодня им и без этого было что доказать друг другу.

Только пять боевых магов выстроились на передней линии, плечом к плечу с воинами. Если их беспокоило отсутствие Балфрусса, они этого не показывали.

Маги явились со всех концов света, но каждый доказал, что он такой же севелдромец, как и любой солдат. Кузнец, которого некоторые звали Титаном, сжимал и разжимал обожженные кулаки. Тяжелые мышцы перекатывались на голых руках, воздух вокруг искрился. Варгус видел, что Финну не терпится начать – тот уже начал черпать из Источника силу.

Еще больше беспокойства внушало неумолимое и спокойное выражение на лице Туле. Шаэлец не двигался и едва дышал – если бы не изредка моргающие глаза, можно было подумать, что он мертв. Они с кузнецом на всякий случай расположились далеко друг от друга. У Элоизы и ее мужа был расслабленный и как будто непринужденный вид, но Варгус чувствовал их тревогу. Маленький перволюд, Эко, мерил взглядом горизонт.

Казалось, прошло много часов, прежде чем появился враг. Море косматых и рогатых морринских лиц, смуглые зекорранцы и – впервые – свирепые ворги: зеленые береговые, бурые болотные и даже несколько синекожих, размером поменьше, из племен, что жили среди холмов. Первые лучи солнца пробились через зыбкие облака и заиграли бликами на море мечей, пик, топоров и щитов.

Надежды врага на внезапную атаку не оправдались. Армия Севелдрома была готова к бою. Где-то неподалеку протрубил огромный рог. Ровная нота сотрясла тишину, такая чистая, что дух захватило. И тут же миг красоты был разрушен кровожадным утробным ревом – это тысячи воинов объединили свои голоса в бессловесном крике гнева и ненависти.

Сегодня нельзя было уступить ни пяди земли. Никакой пощады, никаких пленников. Впервые с начала войны армия Севелдрома пошла в наступление на