это были по большей части истории из детства. В восемь лет Балфрусс покинул деревню и поступил в Красную башню. После этого они с Вэнноком встречались от силы трижды в год, а когда Балфрусс выучился – и вовсе раз в несколько лет, в столице. Боевые маги всегда шли нарасхват, особенно в тех странах, где своих не было, например в Морриноу. Балфрусс образован и хорошо воспитан, прирожденный вожак, за которым другие шли без раздумий. О том, как он прикончил в ущелье гигантское чудище, уже ходили легенды. Слава его росла.

Зная все это, Таландра все же не могла отделаться от мысли, будто упустила нечто важное. Да и Вэннок, похоже, знал больше, чем ей рассказал. Возможно, тут был замешан чужой секрет.

– Я хотела спросить вас о пророчестве Опсума.

Балфрусс прыснул со смеху.

– Подтирка для задницы, – сказал он, не сразу вспомнив, с кем разговаривает. – Прошу прощения, Ваше Высочество. Это очень больная тема. Пророчество принесло много бед. Я даже представить не могу, сколько жизней оно унесло.

– Что вы о нем знаете?

– Я могу прочитать его по памяти. Коротко говоря, оно повествует о ребенке-маге, который изменит мир на века. Но – прошу меня извинить – что вы сами знаете об оракулах?

Таландра задумчиво потерла подбородок.

– Я читала, что они боевые маги или были магами прежде.

– Вы их когда-нибудь видели? – спросил Балфрусс. Таландра покачала головой. – Это полоумные, которые дни напролет пускают слюни и ходят под себя. Они живут в нищете и собственных нечистотах, хуже любого зверя. В голове у них пусто, а в бесконечной болтовне нет ни капли смысла.

– Это правда?

Балфрусс усмехнулся.

– Они не провидцы, а сумасшедшие, которые не рассчитали силы и выжгли себе мозги. Кто-то верит, что благодаря этому они открыты для божественных откровений.

– А вы не верите?

Лицо Балфрусса помрачнело.

– Вам известно, почему его называют пророчеством Опсума? – Он едва дождался, пока принцесса помотает головой. – Потому что первый месяц оракул произносил только это слово. Никто не знает, что оно означает – имя несчастного или просто набор букв.

– И все-таки в Сером Совете к пророчеству отнеслись так серьезно, что бросили Красную башню и отправились на поиски того, кто в нем упомянут.

Таландра ожидала, что Балфрусс рассердится, однако его лицо стало печальным.

– И посмотрите, к чему привело это мудрое решение, – сказал он с горечью. – Когда я был ребенком, Ловчие проходили мимо нашей деревни раз в полгода, а до самых далеких мест добирались раз в год, но и этого было достаточно. Всех детей, владевших каким-нибудь даром или способных прикоснуться к Источнику, находили вовремя. Никаких вам несчастных случаев, и в Красной башне всегда было полно учеников. Теперь она почти заброшена. Осталась лишь горстка Ловчих, каждый из которых отвечает за целый народ. Это непосильная задача. – Балфрусс покачал головой. – Последние пятнадцать лет почти все дети, владеющие даром, умирают. Иногда причина очевидна, иногда они просто не просыпаются. Их семьи гибнут от трагических случайностей, потому что никто не научил детей управлять силой. Целые деревни исчезают с лица земли. А тех, кто все-таки попадает в Красную башню, учат кое-как, вот и выходят оттуда такие, как…

– Финн-Кузнец, – сказала Таландра.

Балфрусс кивнул.

– Он невероятно силен, но ни за что не вернется в родную деревню, хотя там даже никто не погиб. Люди боятся его, боятся того, что он может сделать.

– А что же члены Серого Совета? Где они сейчас?

Балфрусс вздохнул.

– Ушли на поиски Избранного. От них уже пятнадцать лет ничего не слышно. И поделом! Кучка высокомерных болванов…

Таландра отпила из кружки и задала вопрос, который интересовал ее больше всего:

– Вы думаете, Избранный из пророчества Опсума – это Чернокнижник?

Балфрусс задумался, поглаживая рукой бороду. Принцесса заметила, что та уже отмечена сединой и на голове его тоже виднеются белые островки. Из- за них, да глубоких морщин на лбу маг выглядел старше своих лет. Пожалуй, на деле он был ровесником ее брата, Тиаса – а тот не видел еще и сорока зим.

– Нет, – ответил маг наконец. – Я не верю, что Чернокнижник – Избранный. Опсум неточен, его слова смутны, под них подойдет кто угодно. Есть даже пророчества, про которые утверждали, что они записаны обо мне. Ни одно из них не сбылось. Серый Совет трактовал слова оракула, как им было выгодно. Вряд ли они свалятся на нашу голову и объявят Чернокнижника спасителем.