Кусочки фруктов, нанизанные на шампуры, окунали в горшок с медом, сахаром и пряностями, а затем оставляли сохнуть на солнце. Однажды дело отца отойдет к сыну. Балфрусс задумался, что он сам оставит в наследство и каким по прошествии лет его будут помнить люди.

– Он очень тебя любил. Он хотел бы, чтобы ты была счастлива.

– Я не знаю, как быть счастливой без него.

И снова молчание. А его кто станет оплакивать, если он погибнет?

– Ты вернешься на восток? – спросил наконец Балфрусс.

Элоиза, как и он сам, смотрела на мальчика. Глаза ее были полны ужасной тоски.

– Я не знаю, где мое место. Здесь, и там, и нигде. Я не могу об этом думать.

– Если будет нужна моя помощь, скажи. – Балфрусс стряхнул крошки с пальцев и встал. – Мне нужно идти. Сегодня ждут ранний штурм.

– Я готова.

– Уверена?

– Нет, не уверена, но нельзя стоять в стороне, когда умирают люди. Я нужна им и могу хоть чем-то помочь. Пусть другие мужья и жены не испытают того, что испытала я.

Балфрусс хотел утешить Элоизу или сказать, как Дариусу с ней повезло, – но не смог. Вместо этого он молча направился к городским стенам, за которыми их наверняка уже поджидали Чернокнижник и Осколки.

Битва началась через час после рассвета. На подмогу западной армии пришли зекорранские войска. Словно вдохновленные подкреплением, солдаты начали свирепый и яростный штурм. Реки крови омыли городские стены, а восточный ветер разносил несмолкаемые крики умирающих. Балфрусс помогал полевым медикам перевязывать раны, и его руки были по локоть в крови. Несмотря на усилия, им мало кого удавалось спасти. Один солдат скончался, когда Балфрусс зажимал внутри его живота порванную артерию.

К полудню враг наконец отступил. Поначалу это приняли за короткую передышку, но вскоре все стали выжидающе смотреть на Балфрусса. К тому времени как он взобрался на укрепления, западное войско отошло от стен, а навстречу городу шагали четыре фигуры в мантиях и капюшонах.

«Нужно покончить с этим. Сегодня», – произнес голос Туле.

Тот лучше других магов прятал скорбь и гнев, однако Балфрусс так долго делил с ним мысли, что чувства шаэльца от него не укрылись. Финн был мрачен, и хотя ничто не напоминало о ночной попойке, встреча с мастерами Кузнечной гильдии необратимо его изменила. Он тоже был полон решимости раз и навсегда покончить с Чернокнижником.

Слева от Балфрусса Элоиза отбросила капюшон траурной мантии. Багровая татуировка на бледном лице больше напоминала тавро, чем знак почета. Балфрусс не удивился бы, увидев, что она кровоточит. Горе Элоизы нельзя было измерить или положить на весы. Даже победа не могла облегчить его.

– Сегодня это должно закончиться, – произнес Балфрусс, вторя мыслям Туле. Остальные согласно кивнули. Он подозвал посыльного, и через несколько минут севелдромские воины заспешили с городских укреплений вниз и дальше, в глубь города. Никто не хотел повторить участь бедолаги, попавшего в прошлый раз под перекрестный огонь.

Балфрусс всмотрелся вдаль. Где-то там был Чернокнижник – следил за ним, высматривал слабые места и заставлял своих марионеток сражаться вместо себя. Эко однажды перехитрил его, но колдун больше не позволит провернуть с собой тот же трюк.

– Трус, – прошептал Балфрусс.

– Нападать надо, – сплюнул Финн. – Нельзя все время защищаться.

Балфрусс глубоко вдохнул и потянулся к Источнику. Сила наполнила его до краев. Чувства обострялись с каждой секундой, и гниющие лица Осколков предстали с пугающей ясностью. Несмотря на искру энергии, которая заставляла двигаться их тела, разложение зашло еще дальше. Их кожа, местами позеленев, покрылась синюшными пятнами. На лице одного Осколка зияли пустые глазницы, другой начисто откусил себе язык. Мужчин было не отличить от женщин – от тех и других остались неуклюжие плешивые скелеты, завернутые в плащи. Мухи роились над ними и ели их заживо, но Осколки не обращали внимания. Было видно, что долго они не протянут. Их следовало убить хотя бы из милосердия.

– Он прав. Нужно дать им бой, – сказал Балфрусс.

«Ты уверен?» – спросил Туле.

– Ты видишь другой способ?

Ответа не последовало.

– Значит, будем сражаться.

«Что бы ни случилось, помни: между вами нет ничего общего. Какие бы слова ты от него ни услышал, в них всегда будет треть правды и две трети лжи».

Балфрусс посмотрел вдоль стены, но взгляд шаэльца поймать не сумел – тот не сводил глаз с Осколков. Со слабой улыбкой Туле зачерпнул из Источника, и его золотая кожа засверкала от энергии.

– Ты не веришь, что мы сможем их победить? – прошептал Балфрусс. Не было нужды произносить слова вслух, но к обмену мыслями он так и не