– Я так хочу.
– Нет.
– Я настаиваю.
Андервуд прикусил губу и улыбнулся. Сложил руки на груди.
– Насколько хорошо вы знаете друг друга?
– Совсем не знаем, – ответила Тара. – Мы встретились пару дней назад. Общались друг с другом час или два. Она моя невестка, но мы едва знакомы.
– Так почему ты хочешь, чтобы она присутствовала?
– Потому что у меня ощущение, будто я знаю Женевьеву двадцать лет. Даже притом, что мы едва знакомы, я ей полностью доверяю и в любом случае рассказала бы ей обо всем, что будет здесь говориться.
Андервуд сдвинул брови и, кажется, взглянул на Женевьеву по-новому.
– Я не считаю, что это необходимо, правда, – сказала Женевьева.
– Тихо! – прикрикнул на нее Андервуд. – Я думаю.
Поглаживая подбородок, он, прищурясь, внимательно изучал ее. Женевьева ерзала под его взглядом. Тара улыбалась.
– Это не этично, не принято и не по-английски, – проговорил Андервуд. – Хорошо, садись вон в то кресло, растворись и наблюдай.
– Нет, правда, я не… – попыталась протестовать Женевьева.
– Туда, и ни звука. А теперь вперед!
18
Случай Т. М. – один из самых интересных примеров конфабуляции[25], с которым я сталкивался за свою врачебную практику, так что я веду эти краткие записи с целью публикации после выхода в отставку. Редко бывает, чтобы конфабуляции, известные тем, что их трудно
