– Я тоже, – сказал консультант. – Дело в том, что, если вы не верите в чудеса, остается лишь красивая и неразрешимая тайна.

– Я не против тайны, – ответил Ричи, – если это значит, что опухоль могла пропасть.

Консультант, казалось, улыбался и хмурился одновременно.

– Ну что, повторим томографию?

– Я готов, – согласился Ричи. – Подождешь меня, Питер?

– Я прямо за дверью, брат, – сказал Питер. – Прямо за дверью.

Спустя недели две после второго исчезновения Тары семья отправилась днем погулять в Аутвудс. Питер и Женевьева, Эмбер и Джози. Джек тоже был там, хотя Питер сказал: спятил ты, что ли, никакого воздушного ружья ни в коем случае. Был и Ричи, ставший своим в «Старой кузнице». Он нес Джози на плечах по лесу. Самым, наверное, необычным было то, что Зои изъявила желание поехать с ними и притащила с собой своего друга с дредами. Друг с дредами был очень рад, потому что считал Ричи крутым. Он видел его выступление в «Белой лошади».

Среди знатоков пошел разговор, что старый лабух в хорошей форме и выдает что-то новенькое впервые за десять лет. В «Призрачной карете» было не протолкнуться. Все в местном музыкальном мире кивали с умным видом, как бывалые рецидивисты, и говорили: Ричи, да, этот Ричи, он смыслит в гитаре; да, этот Ричи классно лабает. Отчего-то каждый заявлял, что слышал его прежние вещи, и отчего-то каждый хотел с ним познакомиться.

Что до самого Ричи, то он очень тосковал по Таре, но он работал над песней, в которой говорилось, что вторая рана никогда не бывает такой мучительной, как первая. Там были строки о шраме поверх старого шрама. Песня была еще не закончена, но он работал над ней. Однако более чудесным, чем песни, было исчезновение опухоли, а с нею и его головных болей. Страшные слепящие мигрени, появившиеся вместе с возвращением Тары, с ней и ушли. Какое-то невероятное совпадение – совпадение, о котором Ричи не любил слишком много думать, но почему-то именно эта мысль не оставляла его.

Последующие сеансы томографии не показали ничего. Это было как дурной сон. Никаких признаков того, что в мозгу когда-либо существовала какая- либо опухоль. Ни медицинская наука, ни экспертное мнение, ни обширный врачебный опыт не могли сказать о происшедшем ничего, кроме: «Благодарите Бога!»

Он и благодарил – благодарил как мог, разве что не вставал на колени. Душевные страдания позволили ему увидеть мир омытыми глазами. Новый свет заполнил его жизнь и замедлил время. К тому же Ричи нашел подлинную семью и был принят ею. После ухода Тары он часто ужинал в «Старой кузнице» и любил бывать там. Когда бесконечная болтовня, детская возня и ссоры надоедали ему, он просто уходил без слов, чтобы появиться на другой день вечером после того, как Питер заканчивал работу.

– Что, Ричи ушел? – могла спросить Женевьева.

Кто-нибудь в доме мог ей ответить.

Никто не возражал против его периодических появлений и не считал их вторжением в жизнь семьи. Женевьева готовила немного больше еды или заворачивала остатки, чтобы он прихватил домой, чему он бывал очень рад. Она поставила себе целью откормить его и заставляла есть побольше. Если обнаруживала, что он ускользнул во двор покурить, отбирала сигарету и затаптывала ее:

– Никакого курения на участке.

– Что за дела! У вас прямо-таки тюремный режим.

– Ничего подобного. В тюрьме разрешают курить. Ты голоден? Съешь чего-нибудь.