ледового плена и прибыл в Красноярск. Рассказывали на экскурсии многое; я точно помню, что именно он наводил арки Коммунального моста.

Уникальность судна в том, что это гибрид, паротеплоход. Главные двигатели – дизельные MAN по семьсот лошадок, а всё вспомогательное оборудование, включая шпиль, брашпиль, буксирную и грузовые лебёдки, рулевой привод и различные механизмы в машинном – паровые. Котёл небольшой, но мощный.

Стимпанк в сочетании с дизельпанком, дикая вещь!

Для того времени – грамотное техническое решение: паровые машины в те годы – широко распространённый, вылизанный до мелочей, простой в обслуживании механизм. А электродвигателей, способных работать в сложных климатических условиях, да и спецов по их обслуживанию было очень мало. Вот и применили пар…

«Газель», повернув с Мира направо, летела по Театральной площади. Впереди был мост.

– Маша, родная, не крути головой, смотри только назад, не отрываясь! Девочки, спокойно! Считайте, что всё закончилось. Мы уже почти на катере, кое-что проверю, и сразу же поедем к родному причалу!

– Хорошо, – ответила мне девушка.

Самое главное – это судно на плаву!

После вывода из состава флота его сделали плавбазой Красноярского детского речного пароходства, стоит у берега острова Отдыха.

А значит, «Красноярского рабочего» реально можно спереть и отбуксировать в Подтёсово. Не, КС-100 такую махину не утянет, нужен мощный буксир, способный взять красавца на жёсткую сцепку, иначе его через Казачинские пороги не провести… Впрочем, схему уже спецы должны придумать. В Подтёсово машину можно или демонтировать, или же снять копию на месте, после чего запустить их в производство. Представляете, какое место в иерархии можно занять с годами, когда такая техника будет на вес золота? «Подтёсовские паровые машины»!

– Левей прижмись, Катя, мне посмотреть надо.

«Красноярский рабочий» стоял на своём месте. Фу-у…

– Съезжай, обходи стадион слева, и сразу к реке.

Мы проехали мимо телецентра «Енисей-Регион» и вскоре выехали на набережную. Калитка в заборе вокруг базы ДРП была открыта.

– Загоняй!

Пароход был совсем рядом. Солиден, бродяга!

– Лёша, ты куда?! – закричала Глебова.

– Три минуты, лапа! Мне только на паровую машину глянуть, убедиться надо, что она на месте! Ну, ты чего? Держи спину, подруга!

Я, на бегу вспоминая план судна, соболем взлетел на борт, наплевав на всех возможных синяков, собак, тигров и чупакабар, пронёсся по палубе из рифлёных стальных плит, намертво приклёпанных к набору. Да, есть! Внизу, в литой раме-основании была явственно видна маленькая паровая машинка! Можно возвращаться.

– А вы боялись, – усмехнулся я, открывая дверь кабины.

– Ты что надумал? – Катя глядела на меня очень настороженно.

– Да вот, буксир адский подрезать хочу! – весело выдал я уже на сиденье, ставя «Тигр» между колен.

– Сейчас? – хором воскликнули подруги.

– Не сикайте, в следующем рейде стырим. И, да, можно трогать, ибо мавр своё дело, как видите, сделал.

Однако поторопился я с радостями, нет на меня Синильги… Не подпинывай судьбу, товарищ Исаев, ещё этот рейд не закончился, а ты уже про следующий речи заводишь, – плохая примета.

Щёлк!

– Чё, козлина, вижу-вижу! Будьте там, сейчас подъедем.

Я громко выругался.

– Стоп! Маша, ты куда смотрела?

По Коммунальному мосту в сторону Острова ехал большой чёрный «Патруль» с уже знакомой эмблемой на борту.

Пш-ш…

– Слышишь?

– Отстань, гнида, некогда. – Я убрал рацию, открыл дверь и вышел на улицу.

Ну, падла! Мост был виден как на ладони. «Тигр» удобно лёг в левую руку.

– Сейчас я вам покажу, как было в Далласе! – Зловеще пообещав это, я выключил предохранитель и вложился.

Четыреста метров, многовато. Ждём…

Триста пятьдесят. Триста. Пора.

Бенг! Бенг!