В тайге? Там могу допустить. Но дикая природа с тобой и без всякой мистики справится, если захочет.

– Смотри! – прокричала Глебова, глядя в бинокль.

Я быстро вытащил свой. Возле бетонного универсама, прямо на проезжей части стоял человек. Полкилометра до него, может, чуть больше.

– Синяк, что ли, падла такая?

– Ты думаешь?

Чувак был в штанах, но с голым торсом. Вряд ли нормальный человек так вырядится, жара не повод расхристываться в городе, пусть и порушенном. Молча глядя на нас издалека, он решительно сжимал в руке какой-то предмет, даже через оптику я не смог разглядеть, что это было.

Он присел, поднял голову… И вдруг очень резво помчался в нашу сторону! Эй, что это ты надумал?

– Лё-оша-а…

– Вижу! Хрена себе, как прёт!

Молча летит!

Этот больше не орал, заорали его соратнички. Да ещё как! Впереди и по сторонам что-то затрещало, словно большой зверюга продирался через кусты.

– Лёша, надо уезжать!

Мне так хотелось напомнить ей о чрезвычайной ценности дармового аптечного фонда…

– Лезь в машину и закройся!

Тут из-за старинного дома, что находился от нас в полутора сотнях метров, выскочили сразу двое синяков и, не снижая скорости, тоже понеслись в атаку! Уж эти выли просто на загляденье!

– Стреляй же ты! – донеслось из салона.

Бенг! Плечо ощутимо дёрнулось и заныло от удара, гадство, не успел вложиться.

Мимо.

Бенг! Левый схватился за живот и, согнувшись, начал оседать на асфальт. Встаёт! Ну что за стрельба, боец? Бенг!

Оставшийся в одиночестве синяк прямо на бегу поднял правую руку, в воздухе что-то мелькнуло, и мимо меня, бешено вращаясь, пролетел короткой обрезок металлической трубы, с силой ударившийся в бордюр. Я ошалело проводил взглядом страшенный снаряд и ринулся в кабину – как хорошо, что не глушил!

– Назад смотри! – заорал я, включая передачу.

«Нива» белой молнией понеслась вперёд, я, вцепившись в баранку, то и дело объезжал на скорости опасный мусор, лежащий на плохом асфальте.

– Самый первый к нему подбежал, и ещё двое выскочили!

– Плевать, всем привет, гони гусей, синяк! – зло крикнул я. Весело не получилось, зубы чуть ли не стучали один о другой.

Мимо пролетали целые и разрушенные дома, заборы, деревья, опавшие рекламные щиты и ларьки с выбитыми стёклами. Как хорошо, что не нужно никуда сворачивать! Ну и разведка выходит. Я намеревался осмотреть всё спокойно, вдумчиво, найти выживших, пообщаться, собрать сведения… Ага, держи карман шире! Тут, дай бог, ноги унести!

Наконец мы смогли начать обмен мнениями.

– Знаешь, Екатерина, беру свои слова обратно, мне уже что-то не хочется делать кружок по городу…

– Захваченному синяками, – дополнила она. – Ты что-нибудь понял?

– Похоже, они умнеют, – вынужден был признать я.

– И успешно адаптируются. А это означает, что синяки способны выживать гораздо больший период времени, чем все предполагают.

– Согласен. Что позади?

– Ну, так быстро они бегать не могут.

– Пока…

– Алексей! Не нагнетай.

Очередная сотня метров ушла под колёса, и городская постройка закончилась полуразрушенным зданием, обдавшим машину густым трупным запахом. До сих пор его не было, это верный признак того, что службы – медики, МЧС и полиция – работали честно, до конца.

В небесах разлетались веером перистые облака.

Под ними на эшелоне опять шёл на север большой пассажирский джет. Это второй.

Впереди слева показалось зеленое трёхэтажное здание. Глебова подвинулась поближе и с тоской в голосе поведала:

– Это Енисейский педагогический колледж, у меня подружка в нём училась. Просто ужас! Уже и не верится, что когда-то были спокойные времена. А