— Я совершенно уверен: они не собираются меня там убивать, — сказал Сварог. — Задумай они такое, могли бы это сделать гораздо раньше — когда еще никто и не подозревал, что они способны, выйдя к нам, принимать нормальные размеры. И не верю, что они собираются вульгарным образом бросить меня в темницу и в обмен на освобождение потребовать каких-то уступок. Рано им пока что брать заложников и требовать уступок. Все за то, что они намерены всерьез со мной о чем-то договариваться — вполне возможно, не только о деталях и условиях выхода. У них там, точно известно, есть противоборствующие группировки, интриги, разные цели у разных групп. Это можно использовать. Дэнго против короля и одного из принцев, король и принц против дэнго, могут быть еще какие-то противоборствующие силы, о которых мы пока что ничего не знаем…

— А вам не кажется, что вы слишком самонадеянны?

— Честное слово, нет, — сказал Сварог. — Вот если бы я сказал, что в состоянии с кучкой людей разгромить всю их армию… то есть полицию, но суть от этого не меняется… Вот это была бы самая идиотская самонадеянность. А здесь другое. Слишком мало игроков. Уже ясно, что у них там жесткая, централизованная диктатура, способная дать сто очков вперед любой земной тиранической монархии. Это и уменьшает число игроков. К тому же дэнго — не орган власти, а тайное общество, а значит, в их деятельности есть своя специфика, которую можно обернуть в свою пользу. Наконец, главарей у них целых восемь. При таком количестве неизбежны какие-то внутренние противоречия, интриги, разный подход к проблемам, разное видение решений…

— И чего вы, в итоге, хотите добиться?

— Пока не знаю, Канцлер, — серьезно сказал Сварог. — На месте буду определяться.

Он подумал, что самым удачным исходом было бы полное уничтожение токеранга — то самое пламя, бушующее от горизонта до горизонта, что не разуму представилось при воспоминании о Делии, о морской площади. Но вряд ли настолько повезет. Вот о таком думать всерьез — и впрямь самая дурная самонадеянность. Но что-то же у него должно получиться?

Профессор Марлок громко проворчал:

— Авантюра… В одиночку…

— Почему — в одиночку? — улыбнулся Сварог почти весело. — Я возьму с собой Странную Компанию. Она уже показала, на что способна. Или у вас, Канцлер, есть какие-то другие варианты?

— Нет, — после недолгого молчания едва ли не сквозь зубы признался Канцлер.

— Вот видите, и Великодушно простите мне легкое нахальство, но вам я не подчинен, и вы не можете мне запрещать.

И он выразительно посмотрел на Яну. Она сидела с совершенно спокойным видом — но, кажется, что-то быстро пыталась обдумать.

Ненадолго воцарилось неловкое молчание.

Императрица согласна, что другого выхода попросту нет, — произнесла она, наконец, именно тем тоном, каким монархи отдают категорические приказы. — С одним небольшим дополнением. Я тоже туда пойду. Вряд ли там есть опасности, от которых меня неспособен защитить Древний Ветер.

На лице у Канцлера изобразилась крайняя досада, даже злость — однако Сварог, испытывая примерно те же чувства, не дал им воли. Он просто встал и решительно сказал:

— Ваше величество, разрешите минуту поговорить вами наедине?

— Разрешаю, — кивнула она, практически не раздумывая. — Господа…

Канцлер, ни словечком Не протестуя, встал — шагая к двери, он посмотрел на Сварога с явной надеждой. Марлок вышел следом, аккуратно притворив за собой дверь. Яна, как и следовало ожидать, моментально вскинулась:

— Если ты за меня боишься…

— Вздор, — сказал Сварог. — Я верю, что Древний Ветер тебя и впрямь убережет от всех тамошних опасностей. И не собираюсь тебя отговаривать долго и прочувствованно. Я просто-напросто кратко объясню, почему тебе туда нельзя. Ты уже давно мне доказала, что не просто умная, а еще и взрослая. Вот и рассудишь по-взрослому…

— Ну-ка, ну-ка?..

— Я нисколечко за тебя не беспокоюсь, честное слово, — сказал Сварог. — Я бы тебя сам попросил с нами Идти… если бы все упиралось в защиту. Если бы от нас требовалось только одно: пройти какой-то опасный путь, имея надежную защиту. Тут тебе равных нет, согласен. Но там, я уверен, все будет выглядеть совершенно иначе… Ты в состоянии разорвать свою защиту на клочья, закутать каждого из нас по отдельности?

— Нет, — сказала Яна. — Только если вы будете держаться достаточно близко ко мне.

— Вот видишь. А там мы наверняка не будем валить куда-то сплоченной толпой… Но дело даже не в этом — ты не умеешь убивать. Тебе никогда не приходилось убивать людей. Твои каталаунские охотничьи подвиги не в счет. Громадная разница меж тем, чтобы метко всадить стрелу кабану под лопатку, и тем, когда, практически не рассуждая, выхватываешь пистолет и всаживаешь человеку пулю в лоб. Тебе никогда не приходилось, у тебя нет такого навыка. А все, кто со мной туда пойдет, умеют убивать не рассуждая и не колеблясь. А убивать там, боюсь, придется, Не хочется, но как бы не пришлось… Вита, милая, подумай серьезно. Мне там гораздо нужнее будут люди, умеющие хладнокровно убивать, а не, десять Древних Ветров. Я ничего не могу предсказать заранее, но может оказаться так, что в некий момент ты не просто не сможешь помочь — наоборот, чему-то крепко помешаешь, а то и завалишь все дело, исключительно оттого, что не умеешь убивать… Приключением тут и не пахнет…