Поэтому, едва «калоша» влетела на площадку, он надавил кнопку «вниз».

Земля приближалась с угрожающей быстротой, а если учесть, что впереди еще маячила серая стена гаража, нервам Смычка можно было позавидовать. Он отпустил кнопку, только когда до асфальта оставалось буквально полметра, и судорожным движением повернул ключ против часовой стрелки, заглушив двигатель.

Мотор смолк практически моментально, и в воцарившейся тишине было слышно только надсадное дыхание Сергея. Костя же дышать боялся. Время на несколько секунд буквально остановилось, сжалось, точно пружина, а потом резко выпрямилось и бросилось наверстывать упущенное. «Калоша» рухнула на асфальт, ее развернуло, и Смычка швырнуло в заднюю стенку кабины. Больно ударившись головой, он рухнул на пол, а гравиплатформа продолжала со скрежетом катиться по площадке на брюхе, раскачиваясь, словно лодка в шторм, и высекая искры металлическим дном. Костя попытался приподнять голову, но в этот момент на него свалился один из рюкзаков с «трассером», и сознание погасло.

Когда он снова открыл глаза, перед ним был знакомый потолок каморки, а под ним – достопамятная раскладушка, на которой ему уже доводилось валяться совсем недавно. Единственное отличие заключалось в том, что входная дверь на сей раз была распахнута настежь.

«И как это понимать?» – подумал Смычок, хмуро глядя на зияющий дверной проем. Что теперь он здесь не на правах арестанта? Или же Костино состояние было настолько тяжелым, что он вообще не должен был прийти в себя? Впрочем, пока сталкер ломал голову, внутрь уже заглянул растрепанный Коля. Встретившись с Костей взглядом, службист беззлобно усмехнулся и спросил:

– Очнулся, гонщик? Шеф тебя видеть хочет. Идти сможешь?

– Наверное… – Все тело ныло, будто его катком переехали, но Смычок, стиснув зубы, чтобы не застонать, все-таки сел на раскладушке, а потом и встал, пусть и опираясь на стену рукой.

– Выглядишь погано, – признался службист. – Но «калоша», честно говоря, еще хуже. Наши механики за головы схватились, когда увидели гору металлолома, в которую ты ее превратил…

– Что с Сергеем? – спросил Костя, пропустив замечание о летучей машине мимо ушей.

– Это который с тобой был в кабине? Живой. Состояние стабильное. Ты ему жизнь спас, Смычков. Можешь гордиться.

– Уже горжусь… – буркнул сталкер, ковыляя к выходу из каморки.

Оказавшись в коридоре, Смычок взял небольшую паузу, чтобы отдышаться. Коля терпеливо ждал. Спросить, может, напрямик, дежурят ли их люди у дома, подумал Смычок, глядя на службиста исподлобья. Да не признается ведь наверняка. И Разуваев, скорей всего, тоже… А с другой стороны, может, он зря волнуется? Большая часть бандитов, включая Исая, мертва, следовательно, наказать Костину семью за его «подвиги» просто некому.

И все-таки надо попросить Разуваева, чтобы приглядел за его женщинами, а то мало ли что?

С такими мыслями Смычок брел к кабинету майора. По счастью, каждый следующий шаг давался сталкеру чуть легче, чем предыдущий. Коля молчал; Смычок чувствовал на себе его рассеяный взгляд до тех самых пор, пока не скрылся за дверью разуваевского логова.

Несмотря на хмурый взгляд, настроение у майора явно было приподнятое. Сталкер это понял сразу, едва вошел.

– Садитесь, Смычков. – Майор указал на уже знакомый Косте стул.

Затем Разуваев откинулся на спинку и, дождавшись, когда гость усядется поудобней, произнес:

– Скажите, Смычков, как так получилось, что вы оказались на борту нашей гравиплатформы вместе с… – он вытянул шею, чтобы заглянуть в разложенные перед ним бумаги. – Сергеем Логвиновым?

– Долгая история, – пожал плечами Костя.

– Что ж, мы с вами, кажется, никуда не спешим, – кивнул Разуваев и, сложив руки на груди, выжидающе уставился на собеседника.

И Смычок, откашлявшись, заговорил.

Рассказывать пришлось довольно долго, хотя Смычок постарался опустить все ненужные детали. Разуваев слушал внимательно, не перебивая, с непроницаемым каменным лицом. Лишь раз он вздрогнул – когда сталкер впервые употребил слово «трассер».

Единственное, о чем Костя соврал, так это о Картузе: в его версии событий они с Сергеем нашли предателя уже мертвым, лежащим среди хлама в обнимку с рюкзаком. Признаваться Разуваеву в убийстве «красного» сталкера Смычок по понятным причинам не хотел. Но, судя по взгляду службиста, он, конечно же, обо всем догадался без лишних слов.

– А в тех двоих, на кладбище, стрелять пришлось, – пожал плечами Смычок. – Там выбор был небогатый: или мы – их, или они – нас.

– Ну, учитывая особые обстоятельства, – кивнув, сказал Разуваев, – это было оправданно.

– А потом я притащил Сергея на «калошу» и отогнал ее… как смог, обратно, в Искитим. Дальше вы знаете лучше моего, потому что я при падении отключился. Как там Сергей, кстати? Коля сказал, жив?

Майор кивнул:

– Да. Врачи говорят, он будет в порядке. По крайне мере от пули не умрет точно.

– Значит, все было не зря. – Смычок криво улыбнулся самым уголком рта.

Разуваев покивал, соглашаясь, а потом, шумно выдохнув, облокотился на столешницу и в упор посмотрел на Костю.