– Где она? – только и спросил командир.
Тот молча ткнул пальцем в направлении реки.
– Понятно. Сгинь!
Стратег послушно ретировался. Разговор, на который напросилась находчивая хулидзын, лучше было вести без свидетелей.
Людмила выбиралась на берег целеустремленно, но медленно, шлепая вброд по мелководью и запинаясь о притопленные коряги. О змеях, настоящих и ядовитых, девушка старалась не думать. Ей хватало веселья с намокшим подолом одолженного у конфуцианца халата и сапогами, полными воды. Следом, пыхтя, тащился юный Люй, на всякий случай втягивая голову в плечи. Китайчонок опасался разноса, и справедливо в общем-то. Именно по вине мальчишки, сперва с раскрытым ртом созерцавшего явление Нюйвы, а потом на радостях утопившего весло и едва не перевернувшего лодку, Люсе теперь приходилось практически форсировать Даньшуй. Но небесной лисе было не до виноватого ординарца. И смотрела она в основном под ноги, думая лишь о том, как бы выбраться на берег и поскорее стряхнуть с себя волочащееся тяжеленное одеяние. Ну и еще немного о том, как ей теперь объясняться с Лю Дзы.
– Попалась! – вдруг раздалось откуда-то сверху. Люся и опомниться не успела, а мятежник Лю уже обхватил ее и выдернул из топкого ила, как умелый рыбак – верткого угря.
– Господин! – взвыл Люй Ши, норовя бухнуться на колени, но все-таки шаря взглядом вокруг, чтоб выбрать для преклонения местечко посуше.
– Брысь! – рявкнул Пэй-гун и, поудобней перехватив добычу, потащил ее подальше от лишних глаз.
Шелестящая стена тростника сомкнулась за командиром Лю и его ношей, и юный ординарец смущенно хихикнул. Хо-хо! Ну и дела! Средь бела дня, а?
Метко прилетевший откуда-то камушек прервал хихиканье мальчишки, тот пискнул и побыстрей убрался.
– Может, все-таки поставишь меня на землю?
На самом деле Люсе было весьма удобно в объятиях мятежника Лю, но очень уж оскал у него был зверский. Аж в жар бросало, и то ли сердце, то ли желудок сводило от ужаса, но почему-то исключительно сладкого. Сердитый Пэй-гун так разительно отличался от веселого и славного командира Лю!
– Чтобы ты улетела, раз не удалось уплыть? – язвительно усмехнулся он. – Или чтобы последний олух в этом войске догадался, что с этой Белой Змеей дело нечисто? Мы не так наивны и глупы, как кажется, если смотреть с Небес, моя высокомерная лисица.
– Но ведь сработало! – Люся возмущенно трепыхнулась. – Все получилось! А если бы я рассказала заранее, вдруг ты сорвал бы все представление?
– Представление! – фыркнул Лю и слегка ее встряхнул. – А если бы Матушка Нюйва не решила снизойти к нам, что бы ты сделала?
– Ну… поревела бы немного в тростниках…
– Предки! – простонал Пэй-гун и все-таки поставил ее, выбрав сухое место, но совсем отпускать не стал. – Невозможная женщина! Если еще раз ты сотворишь такую святотатственную выдумку, не предупредив меня заранее, я…
– Что? – бесстрашно усмехнулась девушка. – Ты – что?
Смуглое лицо Лю Дзы потемнело еще больше, он молча смотрел на нее, сдвинув брови, а Люся с каким-то отчаянным безрассудством наслаждалась каждой секундой, каждым неровным вздохом, опасной дрожью и чем-то еще, темным и глубинным, что он сдерживал изо всех сил, а оно все равно рвалось, рвалось наружу. Как огонь, долго тлеющий в торфянике, рано или поздно прорывается столбом пламени, жадно пожирающим деревья. Как зреющая в еще безобидных облачках гроза в конце концов обрушивается на землю нескончаемым губительным потоком. Как весенние воды все-таки взламывают лед. Ну же, ну! И что ты сделаешь, мятежник Лю?
Стиснув челюсти и прищурившись, он разжал объятия и почти оттолкнул ее, почти… но Люси сама подалась вперед, закинула руки ему на плечи, притянула – и решительно поймала губами его губы. Ей надоело ждать и бояться, бояться и ждать. Если уж все к тому идет, так зачем тянуть?
И запретила себе жалеть о такой спешке, даже когда в глазах потемнело, ноги подкосились, и она краешком сознания поняла, что уже лежит на влажном песке, ханьфу сползло с плеч, а горячие губы мятежника обжигают ей шею. Из-за его плеча ей был виден кусочек неба, но вот откуда там взялись вдруг звезды, если только-только наступило утро? Люся жадно глотнула воздух пересохшими саднящими губами, а Лю вдруг вздрогнул, замер и отстранился.
– Нет, – прохрипел он, словно голос ему отказывал. – Не так.
– А? – непонимающе моргнула девушка.
– Это… неуважение. Так нельзя.
Руки у него дрожали, когда он поправлял на ней одежду и помогал сесть. Люся тряхнула головой, пытаясь понять, какое чувство в ней сейчас сильнее, – облегчение или разочарование?
– И почему? – поинтересовалась она, стараясь говорить спокойно. – Вдруг не предложу второй раз?
– Я хочу не просто взять женщину на песке, – отрезал Пэй-гун. – Я хочу тебя. Всю. И навсегда.
– Вот уж чего точно не стану обещать! – фыркнула Люся. – Я пока не собираюсь тут задерживаться. В этом веке, на этой земле, в этом… в этом мире.
