Какой у меня все-таки умный хозяин и… э-э-э… родственник. Видит дедушка Луг, мне просто несказанно повезло. Керейтар? Мать Лисиц? Впрочем, против лисиц я ничего не имела, по крайней мере, до тех пор, пока они не начнут глодать мои косточки.

Хийса с достоинством приняла свое поражение и даже улыбнулась, проворковав:

И эти два реликта доисторических эпох, как ни в чем не бывало, едва не под ручку, направились к землянке. Угощаться, а после торговаться за наши с Прошкой жизни, в основном, за мою арбушкину жизнь.

– Э… а-а… э… – просипела я им вслед, что в переводе означало: «Эй вы, чудики, а как же я?»

Я была в ужасе, я была в отчаянии, потому что это только в адаптированных для современных детей народных сказках добро торжествует, а герой спасается. В настоящих – для героя все может закончиться мучительной смертью – горло перегрызут или суп сварят.

Вот не сторгуется Диху за арбушку, паче того, проиграет этой Лисьей ведьме в эпическом споре, и завтра меня подадут на пир с хрустящей корочкой под брусничным соусом. Вдруг наша Керейтар поджидает Сюэтар и Хонготар на мясную вечеринку?

Слезы сами потекли по холодным щекам, когда я представила себя в качестве главного блюда хийсы.

И тут моя сосна-тюремщица решила сменить диспозицию. А может, устала держать нас с Прошкой сразу в обеих «руках»? Ветки задрожали, ствол заскрипел, и словно волна прокатилась от корней до самой верхушки – это сосна прикатила ко мне уже выкупленного «ербезенка». Нас на мгновение освободили, и тут же ветви сплелись плотно и густо, а мы с Прошкой оказались внутри кокона. Все новые и новые хвоинки-иголки прорастали прямо под нашими изумленными взглядами.

– Хийса нас согреет, – уверенно заявил Прохор, но придвинулся поближе. – Чтобы мы не померли на морозе, пока они с Тихим станут миловаться.

– Торговаться, ты хотел сказать?

– Один хрен, – махнул рукой подросток. – Не боись, Катюха, наш эринец небось корнем силен.

– В каком смысле?

Я по-прежнему не понимала, к чему клонит мальчишка.