и не знал.

– Что за мордашка как на поминках, голубок? – не преминула расспросить Скифр. Длинный палец ужом выполз из рукава и основательно ковырнул в носу. – Ты ж в одно время все приставал, чтоб я показала тебе колдовство!

– Верно, а вы тогда сказали мне, что я молод и безрассуден, что, когда сильно рискуешь, платишь страшную цену и чтоб я молился сразу всем богам, каких знаю, чтобы не увидеть колдовства.

– Хе. – Она сдвинула брови на результат обследования ноздрей, потом щелбаном отправила его туда, где суда Горма, суда Атиля и захваченные суда Йиллинга Яркого покачивались на приливной волне. – Это я переборщила со строгостью. Но ты-то молился?

– Видимо, недостаточно искренне. – Он покосился на старуху. – Вы говорили, что колдовством можете причинить много вреда и гораздо меньше пользы.

– Идет война. Я здесь, чтобы причинять вред.

– Не слишком обнадеживающе звучит.

– Ага.

– Где вы научились колдовать?

– Не отвечу.

– Не ответите или не хотите отвечать?

– Не хочу и не отвечу.

Колл вздохнул. С каждым ее ответом его знания лишь уменьшались.

– Вы и впрямь в сохранности доставите нас в Строком?

– Доставлю в Строком? Конечно. В сохранности? – Она пожала плечами.

– Тоже не слишком обнадеживающе.

– Ага.

– А мы найдем там оружие?

– Столько, что самой Матери Войне девать некуда.

– А если мы найдем, куда его деть… второго Сокрушения Божия не сотворится?

– Если при этом сломаем хребет праматери Вексен, то пусть творится что угодно.

– А вот это совсем уж не обнадеживает.

Скифр уставилась в седое море.

– Если, по-твоему, я здесь, чтобы тебя обнадежить, то ты явно не прав.

– Почему хоть раз – и то не по-людски? – Отец Ярви супился на длинный скат пористого эльфьего камня, что вел в крепостной двор. По нему приближалась тонкая человечья фигура. Высокая, обритая человечья фигура, руки в наколках, унизаны эльфийскими запястьями. – Мать Скейр, вот так нежданность! Вы ж не хотели участвовать в этом безумии?

Служительница Ванстерланда отвернулась и харкнула.

– Я бы хотела, чтобы в этом безумии никто не участвовал, но мой король избрал свою стезю. Моя задача – следить, чтобы он двигался по ней к победе. Поэтому я еду с вами.

– Ваше общество – сплошное удовольствие. – Ярви подошел к ней. – Пока вы рады мне помогать. Встанете у меня на пути – пожалеете.

– Стало быть, мы друг друга поняли, – проговорила мать Скейр, закусывая губу.

– Всегда понимали, чего уж.

Колл потихоньку вздохнул. На чем еще века стоять союзу, коль не на обоюдных подозрениях и ненависти?

– Давай, по веслам! – раздался зов Ральфа. – Я тут со временем не молодею!

Позднее лето, прекрасное утро. По воле Матери Солнца капли ночного дождя заиграли в траве, как драгоценные опалы.

– Это наш самый слабый участок, – произнес Рэйт.

Ясно даже не великому воителю. Северо-восточный угол крепости был как ножом великана снят во время Сокрушения Божия, и короли далеких дней, чтобы заткнуть брешь, выстроили башню. Худо сложена была она и покинута, крыша провалилась, птицы кишмя усиживали загаженные пометом балки. Людская примыкавшая к ней стена накренилась наружу, вперед выдавались обшарпанные бастионы.

– Башня Гудрун, – прошелестела Скара.

– Как она получила это имя? – заинтересовалась мать Ауд.

Скару донимало до отвращения, когда мать Кире наставляла ее в этом предании, но теперь оказалось, что, как и большинство уроков служительницы, она хорошо его помнила.