хозяина. – Кого люблю, так это кролей.

– А то ж. Кто ж тебя да меня лучше знает, чем мы друг друга?

– Никто. – Рэйт посмотрел исподлобья. – Так чего хошь-то?

– А просто так нельзя брату еду сварганить?

– Канеш можно, только отродясь не бывало. Чего удумал?

Рэкки отложил великий щит Горма и пригвоздил брата взглядом.

– Смотрел я на тебя с юной владычицей Тровенланда, с тем ейным пиратом-развалиной и пухломордым недоразумением в служителях – и ты казался счастливым. Ты, у которого вечно несчастный вид.

– Зря ты так на них, – насупился Рэйт. – Мы ведь все заодно, не так ли?

– Точно? А то народ тут начинает интересоваться, мол, может, ты вообще возвращаться не хочешь?

Рэкки всегда умел его побольнее ужалить.

– Я, что ли, просил хоть о чем-то? Все, чем я занимаюсь, стараюсь как можно лучше справляться там, куда меня поставили! Все отдам – только б вернуться!

Из-за спины донесся ответ:

– Рада слышать.

Он больше не беспомощное дитя, но от этого голоса съежился, как щенок в ожидании пинка. Еле заставил себя повернуться, принудил себя посмотреть в синие-синие глаза матери Скейр.

– Соскучилась я по тебе, Рэйт. – Она опустилась на корточки, тощие предплечья на коленях, свисают сухощавые кисти. – Наверно, пора тебе обратно, на законное место.

Рэйт сглотнул, во рту вдруг стало сухо. Наполнять королевскую чашу, носить королевский меч, драться бок о бок с братом? Снова стать самым лютым, суровым, кровавым? Опять взяться за поджоги с убийствами и однажды ощутить на шее гнет собственной цепи из наверший мечей?

– Это – все, что мне надо, – просипел он. – Ничего другого не желаю и не желал.

– Знаю, – произнесла служительница успокоительным тоном, который страшил больше жесткого. – Знаю. – Она потянулась и поскребла у него в голове, словно у кутенка за ушком. – Только сослужи королю еще одну службу.

От ее прикосновения плечи Рэйта холодно задрожали.

– Назовите ее.

– Боюсь, что отец Ярви продел в прекрасный носик королевы Скары кольцо. Боюсь, он водит ее, куда ему вздумается. Боюсь, что он сведет ее прямо в могилу, куда все мы, спотыкаясь, попадаем следом.

Рэйт зыркнул на брата, но помощи от него не дождался. Такое бывало не часто.

– Полагаю, ей хватает своего ума, – смущенно пробормотал он.

Мать Скейр насмешливо фыркнула:

– Отец Ярви помыслил нарушить святые заветы Общины и вывезти из Строкома эльфийское оружие.

– Эльфийское?

Зашипев, она придвинулась, а Рэйт отдернул голову.

– Я видела это оружие! Ослепленный невежеством, он замыслил разнуздать волшебство, которое сокрушило Бога. Я знаю, ты не самый умный из двух, но неужто не видишь, что стоит на кону?

– Но никто не войдет в Строком и не выйдет живым…

– Здесь ведьма Скифр, а она сможет и выйдет. Если только сучка отдаст Ярви свой голос.

Рэйт облизал губы.

– Давайте я поговорю с ней…

Скейр выбросила руку, а он не удержался, сжался в комок, но она всего лишь мягко, прохладно прислонилась к его щеке.

– Я что, по-твоему, такая немилосердная злюка, что брошу тебя в битву слов против отца Ярви? Нет-нет, Рэйт, ни за что. Болтун из тебя неважный.

– Но тогда…

– Ты – убийца. – Брови служительницы нахмурились, словно он расстроил ее, с ходу не выпалив о своем призвании. – Тебе придется убить ее.

Рэйт оторопело вылупился. Что ему еще оставалось? Он пялился в глаза матери Скейр и леденел.

– Нет… – прошептал он наконец, и ни одно слово в мире еще не звучало так слабо. – Пожалуйста…

Мольбою мать Скейр не проймешь никогда. Она только покажет ей твою никчемность.

– Нет? – Кисть ее, как клешня, вцепилась ему в лицо. – Пожалуйста?

Он попытался убрать голову, но сила вся вышла, и она притянула его к себе, едва не тыкая носом.