– Сам я всегда готов уповать на удачу в бою, но я не один. Мой долг – заботиться о сыне и жене. Мой долг – заботиться о том, что я им оставлю.
Скара почувствовала, как подкатывает отрыжка, и подавила спазм. Если даже Железный Король не заявляет, что сталь должна сказать свое слово, дело и впрямь худо.
Мать Скейр повернула обритую голову и сплюнула через плечо.
– Пожалуй, пришла пора посылать птицу праматери Вексен.
Отец Ярви фыркнул:
– Мать Адуин ясно дала понять, что между нами мир невозможен.
– По вашим словам.
Ярви опасно сузил глаза:
– Я, по-вашему, вру?
Взгляд Скейр полыхнул в ответ:
– Обычно да.
– Король Финн помирился с праматерью Вексен, – надломленно молвила Скара. – Как видите, не прогадал!
Но оба короля сидели в гнетущем молчании, а мать Скейр подалась вперед, уперев в колени предплечья, покрытые рунными наколками.
– Любая война – лишь предвестие мира. Те же переговоры, где вместо речей – мечи. Давайте обратимся к праматери Вексен, пока нам есть чем торговаться.
– Никакой торговли не будет! – рявкнул шершавый голос. – Не будет никакого мира!
Из-за ближнего кургана выступила Колючка Бату. Сначала Скару охватила радость, ведь именно такая женщина нужна под рукой, когда против тебя неодолимые ставки. Но Колючка дернула за цепь и выволокла вслед за собой заплетающегося пленника со связанными сзади руками и окровавленным мешком на голове. А позади них Скара заметила женскую фигуру, скрытую ободранным плащом с надвинутым капюшоном. И наконец встретила взгляд Колючки – в почерневших глазницах кипела неудержимая ярость, на которую было больно смотреть.
– Йиллинг Яркий напал на Торлбю, – пролаяла она, пинком бросая пленника на колени перед тремя владыками и тремя их служителями. – Он спалил полгорода. Королева Лайтлин с сыном остались там, ухаживать за ранеными. Он убивал мужчин, женщин, детей. Он убил… – Она судорожно закашлялась, но оскалила зубы и, овладев собой, вскинула подбородок. Глаза сверкали. – Он убил Бранда.
Горм угрюмо покосился на свою служительницу. Кулак Атиля побелел на рукояти. Зрачки отца Ярви расширились. Он словно растекся по сиденью.
– Боги… – долетел шепот. С лица служителя стекли все краски.
– Соболезную… – заикаясь, выдавила Скара. Она помнила, как Колючка обнимала, утешала ее, когда принцессу только что привезли в Торлбю. Как же хотелось ей сейчас отплатить тем же самым! Но лицо воительницы исказила такая злоба, что Скара боялась на нее посмотреть, а не то что дотронуться.
Новоприбывшая откинула рваный капюшон. Темнокожая южанка, тощая, как хлыст, и левая сторона лица вся в ожогах. Некогда при взгляде на них Скара бы вздрогнула, но нынче она обвыклась к увечьям.
– Приветствую достославных королей, достославных королев, достославных служителей! – Она поклонилась, показав выдранные проплешины в коротких седых волосах.
– В землях Альюкса меня называют Сан-нара-Скан. В Калейве кличут Скарайои, Бродяга По Руинам.
– Как тебя зовут здесь? – отрубила мать Скейр.
– Это Скифр, – негромко протянул отец Ярви.
– Скифр-ведьма? – Губы Скейр скривились от омерзения. – Расхитительница эльфийских диковин? Осужденная праматерью Вексен?
– Та самая, голубушка, та, – улыбнулась Скифр. – Праматерь Вексен сожгла мой дом и перебила родню, поэтому я заклятый враг вашего заклятого врага.
– Лучший вид друга. – Крушитель Мечей насупился на скованного. – А насчет этого гостя нам сыграть в угадайку?
Колючка фыркнула и сорвала мешок с его головы.
С первого взгляда на пленника Скаре совсем подурнело. Измочаленная рожа, раздувшаяся синяками. Глаз заплыл и не открывался, белок другого отек краснотой.
Вдруг она осознала, что избитый ей знаком. Он был одним из тех, кто стоял в палатах Леса в ночь, когда дворец сгорел. Одним из тех, кто рассмеялся, когда король Финн повалился в очаг. Разумеется, ей полагалось его ненавидеть – но при взгляде на это обезображенное лицо ее охватила лишь жалость. Жалость и отвращение к тому, что с ним сотворили.
Однако Колючка настроена была отнюдь не великодушно.
– Перед вами Асборн Бесстрашный, Сподвижник Яркого Йиллинга. – Она погрузила пальцы в волосы узника, облепленные кровавой коркой, и
