Он поднялся на такую высоту, что увидел второй корабль. Он лучше сохранился, проходя через атмосферу на меньшей скорости и осторожнее войдя в воду.

Брай позволил медленному восходящему потоку немного подбросить его – в холодную, чернильно-черную воду. И тут он увидел Эй’Пио. Ее серебристая кожа блестела в отраженном свете, как бы мало его здесь ни было. Она парила прямо над люком, ведущим в «Облигнатус», сжав щупальца – наверное, для того, чтобы при необходимости броситься назад.

Она закрыла свои мысли, как и он, но ее тело продолжало подавать примитивные сигналы, пусть и совсем короткие. Мерцающие вспышки страха цвета фуксии и кобальтовое предупреждение об опасности всем остальным представителям вида. Брай не сомневался, что и он делает то же самое.

Она стала первым живым Кубодера, которого он увидел с тех пор, как был параларвой. Он хотел то ли броситься на нее, просто чтобы рассмотреть, то ли немедленно спрятаться, отложить неизбежное знакомство до того момента, как он хоть чуть-чуть освоится с происходящим.

Но теперь она увидела его, и стало слишком поздно.

«Здесь безопасно?» – спросила она.

«Я пока не увидел ничего подозрительного».

Но ее кожа все еще мерцала страхом и сомнением. Эй’Пио продолжала цепляться за люк, из которого только что вылезла. Ему захотелось ее подбодрить.

Они, два представителя древней и жестокой расы, были выдрессированы так, что отсутствие клетки пугало их. Кай’Мемна имел полное право злиться. Но обязательно ли было начинать геноцид, чтобы освободить их народ? Возможно, другого эффективного способа и не было, но Кай’Мемна зашел слишком далеко. Ну а его последующие поступки однозначно были ошибкой. Он не позволил тем Кубодера, которых освободил, выбирать свой путь самим – он либо убил их, либо насильно включил в ряды другой злобной коалиции. Впервые Брай подумал о том, куда делись остальные Кубодера и сколько из них присоединились к Кай’Мемна. Возможно, об этом знала Эй’Пио.

Он снова посмотрел на нее и увидел, что она забилась обратно в корабль. Он мгновенно оглянулся, опасаясь крупных хищников. Никого не увидел и спросил:

«Почему ты прячешься?»

«Ты злишься», – осторожно ответила она.

Он щелкнул клювом. Он только что продемонстрировал ей свои эмоции, но не показал мысленный контекст. Он произвел очень плохое впечатление. Был груб. Он открылся ей, чтобы она почувствовала его досаду.

«Я думал о Кай’Мемна», – просто сказал он.

Она поверила и выбралась обратно, но по-прежнему держалась у люка.

Он подплыл ближе, светясь дружелюбным красным.

«Он ранил тебя?»

На долю секунды Эй’Пио вспыхнула багровым.

«Ран было много», – она не стала объяснять. Ее мысли все еще были закрыты, но она подплыла к нему довольно близко. Он неспешно поплыл над «Спероанкорой», приближаясь к Эй’Пио. Джейн была с ним в его мыслях, наблюдала за ними и подбадривала его.

«Мы остановили его и не дали причинить зло другим. Он встретил сумерки».

«Мы остановили его, но не его зло», – мрачно сказала она и немного всплыла.

Угроза Роя. Он стал серьезным.

«Мы найдем выход».

«Бывает так, что выхода нет». – Ее мысленный голос как будто сломался. Она повернулась, как будто собираясь забиться обратно в свой аквариум.

Он молча ждал, не двигаясь и потихоньку опускаясь вниз.

«Да, такое бывает, но если выход есть, то Ква’Дукс Джейн Холлоуэй найдет его. Она решительна».

«Я бы хотела получше узнать эту терранку», – сказала Эй’Пио, снова поворачиваясь к нему. Она позволила ему увидеть, что именно стойкость Джейн перед атакой Кай’Мемна определила ее собственное решение и заставила напасть. Она спасла их всех.

«Узнаешь».

Эй’Пио подлетела к нему с огромной скоростью, оказавшись на расстоянии вытянутого щупальца. Он не двигался. Они смотрели друг на друга.

Она была чуть крупнее его. Щупальца у нее были длиннее и тоньше. Возможно, это означало, что она старше, или же половой диморфизм их вида предполагал, что самки больше самцов. Он не знал, нормально ли это.

Ее темные глаза светились. Взгляд, полный одиночества, затягивал. Он открыл ей свои мысли, позволив увидеть, что он считает ее прекрасной.

Она двигалась так же плавно, как окружающая их вода. Его зачаровало дрожание ее полупрозрачных плавников, удерживавших ее на месте в потоке воды. Ее щупальца свивались спиралями, как ртутные струйки, и обвивались вокруг ее тела.

Он вдруг почувствовал себя неуклюжим. Это удивило ее, но и польстило. Она считала его милым.