Поднял Агронома и аккуратно прострелил ему колено, он упал, а остальные с визгом и криками побежали назад. Ладно, пора заканчивать!

— Ам-Бам-бам-бам-бам… — взревели пулеметы, превращая балкон в пыль.

Проверять, что там не стал, итак понятно — ничего кроме кровавого месива не увижу.

— Привет Васек! Говорят ты любитель поджарки? — я поднял его клешней. — Можешь считать меня ретроградом, но я предпочитаю качели. Вот сейчас и покачаемся!

Обмотал ему шею кабелем стробоскопа и оттолкнул. Понаблюдал за корчившимся, лишенным воздуха подонком, развернулся и двинулся на выход. Хорошо бы сжечь гада, но силы у меня как-то резко закончились. Нервы пора лечить, я не железный. Задержался у охранников и сказал:

— Ждем три часа, потом идем и передаем слова моей морали родителям. Время на то, что бы они убрались со станции — трое суток, иначе пусть пеняют на себя. Терпение у людей закончилось, хотят сдохнуть могут остаться. Патронов и веревок на всех хватит.

Уехал, дождавшись утвердительного кивка охранника. Остановился напротив входа в офис службы безопасности, немного подумал, подключил мысле-связь и зашел внутрь. На удивление, помещение напоминало приемный покой больницы, ряды кушеток вдоль стен, стойка дежурного, за ней ряды столов. Несколько кабинетов отделенных прозрачными перегородками, очевидно для начальства. Народу было немного, они собрались у стойки и что-то весело обсуждали, иногда раздавался смех. Я сказал дежурному сержанту:

— Мне бы капитана.

— Зачем он тебе? Делать ему нечего, с каждым говорить. Рассказывай что произошло и я решу к кому тебя направить.

— Господин капитан! — окликнул я, увидев что он присоединился к своим подчиненным. — Можно вас на минутку?

— Ну… — мрачно буркнул капитан, меня он не узнал.

— Я хотел спросить: вы действительно думаете, что одним бродягой больше — одним меньше, никакой разницы? А ваши люди тоже так думают? Прошу вас ответить честно, для меня это очень серьезный вопрос. Понимаете, я еще расту и никак не могу найти свое место в обществе. Возникает вопрос: если взрослые так думают и поступают, значит и мне нужно так делать? Я не хочу быть белой вороной!

— Что за сумасшедший? — спросил капитан сержанта.

— Не знаю, первый раз этого дурака вижу.

— Будем считать, что вы ответили, — я широко улыбнулся и пошел к выходу.

— А ну стой! Задержите его, — скомандовал капитан.

Я обернулся и погрозил пальчиком.

— Эээ… нет! Ошибочка вышла!

Скинул картинку процессору погрузчика и упал на пол, зажав уши руками. Офис взорвался в безумном вихре огня и металла. Двадцатимиллиметровым снарядам, заменявшим тяжелым пулеметам пули, все равно что крошить. Рикошета я не опасался, от чего спрашивается — от жести и пластика? Спохватившись, отдал приказ о прекращении огня и проверил план базы. Фу ты… помещения за офисом нежилые. Натворил бы я дел, если было бы по- другому, вот что выходит когда действуешь без подготовки. Отплевываясь и откашливаясь, поднялся на ноги, стряхивая с себя осколки и обломки. Фасада у офиса больше не было, имелась одна большая дыра. Сквозь нее-то я вышел наружу. Делать здесь больше нечего, удирать нужно вовремя, шакалы уже зашевелились!

Катер дрейфовал по кромке тумана. Я подключился к сети корабля напрямую и любовался открывающимся видом: светящиеся перламутром полосы свивались в клубки и расплетались в тончайшие кудри. Человеческий язык слишком беден, что бы описать открывшееся мне великолепие. Я знал, что если подняться перпендикулярно плоскости туманности, удалится на достаточное расстояние, то увижу космическое «око бога». Звезда — зрачок, туман — радужка. Затем щель, которую прорезал газовый гигант, за тысячелетия пожрав материю встреченную на пути. Потом темное поле образованное астероидами, вместо белка. Величие космоса всегда навевало на меня спокойствие. По сравнению с ним я даже не пылинка, я — элементарная частица, бестолковая и суетливая. Но кто рассказал бы ему что он прекрасен, если бы не я? Иногда я думаю, что космос придумал разумных, что бы через нас любоваться собой — мы зеркало.

Ага! Только кривое! Может быть, хватит прохлаждаться? Так и растением стать недолго. Две недели здесь уже болтаюсь, философствую, ем от пуза — пришла пора возвращаться. Посмотрим что там в «Дыре» происходит.

— Искин проложи курс в зону покрытия сети базы.

— Исполняю.

Приближаться к станции не стал, первым делом отправил запрос на связь Иванычу. Его лицо появившееся на экране было не узнать из-за прилизанной прически. Вдобавок он беспрестанно теребил галстук-бабочку, сразу видно что она ему мешает.

— Натворил ты дел парень!

— Старался, — скромно ответил я. — Все-таки стал ресторатором? Как там шеф — трудится?

— Отлично! Только привередливый до ужаса, с несвежими продуктами отказывается работать, программа не дает. Оранжереи на мне обогатились!