Голос звучал, словно из невообразимой глубины, холодный, бесчувственный и гулкий. Однако заговорила тварь на вполне понятном им обоим языке, общем языке Припроливья.

– Кто ты?! – выдохнул Вениамин. – Что ты?

– Я… посланник. Пророчества… Разрушения… исполнятся. Вы… найдёте их. Исполните их. Пророчества… Разрушения…

– Какие пророчества?! Какого разрушения? Кто ты такой и что тебе надо?! – выкрикнула прямо в жуткую физиономию Алисанда.

– Пророчества… Разрушения…

И с этими словами козлоногий как ни в чём не бывало повернулся спиной к магу с волшебницей; шаг, другой, и вот огромное копыто врезалось в невидимую стену рунного круга.

Вениамин со стоном схватился за грудь; на земле ярким зеленоватым пламенем вспыхнули магические символы. Козлоногий пошатнулся, зарычал, явно от боли и гнева; вновь запахло палёным.

Однако отпорный круг лопнул. Тварь выбралась из него и, не обращая никакого внимания на Алисанду и Вениамина, в несколько шагов исчезла во мраке.

– За ним! – взвизгнула Алисанда. И они действительно ринулись было за чудовищным гостем, потому что там, где начинался снег, чётко виднелись отпечатки громадных копыт.

– Санди! Да постой же! В седло! Верхами, уж коль догонять!

– Ты прав. – Она тяжело дышала. – Но какая ж мерзость!

– Что ты хочешь делать? – Вениамин поравнялся с волшебницей.

– Как это «что»?! Экстерминировать! Мы на семи линиях!

– Твоя молния ему ничуть не повредила. Ну, или самую малость.

Цепочка следов тянулась на север, к главному массиву Шепчущих Холмов. Местность здесь была куда более дикой и труднопроходимой – адепты Хаоса возвели капище в самой оконечности поднимавшейся на северо-запад долины, в естественном тупике. Перед Вениамином и Алисандой оказались крутые склоны холмов, густо заросшие сплошным ельником, тут и там пробитые копьями серых скал.

Козлоногого пришельца, судя по всему, это нимало не смущало. След вёл прямиком в тупик, к принесённым когда-то ледником завалам гладких, обточенных водой валунов.

Вараны замедлили ход – они отлично годились для стремительного марша через заснеженные равнины, но не для лазания по заснеженным же скалам.

Судя по следам, козлоногий огромными прыжками поднимался вверх, умело находя дорогу в почти непролазных зарослях. Он сбил снег с веток, оставляя за собой ясно видимую тропу, но преследовать его дальше смогли бы только крылатые существа.

Алисанда выругалась так, что небу жарко стало. Маг воззрился на неё в немом изумлении.

– Что?! Алисанда де Брие ди Бралье дю Варгас не всегда ходила в шелках и ела с золота. И в товарищах у неё зачастую были уличные мальчишки и девчонки из трущоб. – Чародейка зло кривилась, глядя вслед скрывшемуся страшилищу. – Как теперь его доставать? Куда он мог тут направиться? Там же только лес да морской берег.

Вениамин кивнул.

– И никаких капищ. Во всяком случае, когда я там хаживал, ничего не видел.

– Будем надеяться, – буркнула Алисанда. – Только его дружков нам тут и не хватало. Вен! Не стой столбом. Нам нужно следящее заклятье, быстро! Или один из твоих големов-гомункулусов, не важно.

– Санди, я…

– Тьфу, он и тут спорить будет! – взвилась чародейка. – Ладно, просто помогай тогда! Птичку-гляделку делать будем. Точнее, я сделаю, а ты вливай силу. Давай, goretz servateus suprinus…

Алисанда не тратила драгоценное время на изощрённые чары. Следяще-дозорное заклинание, на жаргоне студиозусов Академии – «птичка-гляделка» или попросту «поглядушка», использовавшееся даже первокурсниками: парнями, чтобы подглядывать за девчонками в термах, девчонками – для выяснения, не претендует ли на приглянувшегося кандидата в «дружки» какая-нибудь злая разлучница или в каком платье собирается на вечеринку красивая конкурентка.

Так или иначе, заклятье это простое, отличается известной дубовостью, но зато наложить его можно за считаные мгновения. А если это делает тандем из двух опытных магов, то получается вполне приличное следящее создание. И чем больше силы в него влито за единицу времени, тем оно быстрее и зорче.

Вениамин не подкачал. Силы хватало, и вброшена она была им стремительно, за пару мгновений. Алисанда встряхнула ладонями, и существо, напоминавшее призрачную полярную сову, устремилось ввысь.

Волшебница зажмурилась, прижимая пальцы к вискам.