Естественно, без ребенка! Такая информация повергла меня в замешательство. Но еще больше шокировало, что все красавицы, наслаждавшиеся вместе с нами расслабляющими травяными ваннами, дружно мечтали понести от господина, считая это невероятной удачей. И ни одна из них не собиралась растить своего отпрыска. После таких заявлений к прихорашивающимся «кукушкам» у меня ничего, кроме брезгливости и презрения, не осталось. И как ни старалась я дружелюбно улыбаться этим фифам, все равно получался хищный оскал, от которого девицы шарахались как черти от ладана.
Однако все как одна почему-то липли к Клотильде, умудрявшейся выслушать каждую, похвалить фигурку, прическу, цвет глаз и прочие глупости, а заодно и расспросить о хозяине гостеприимного дома, под крышей которого мы собрались. Мне же досталось от будущих наложниц прозвище «бука», и с подачи леди Андервуд я обзавелась печальной историей про бросившего меня жениха, из-за коварства которого теперь была вынуждена зарабатывать на жизнь своим телом. Девушки прониклись, посочувствовали, но все равно предпочли держаться от меня подальше. Да я и не возражала. Хотелось побыть одной и помечтать о мести, которая очень скоро настигнет ту белобрысую сволочь, ранившую моего мужа.
Жаль все-таки, что подруга увезла меня из эррисарского замка раньше, чем развеялось заклинание стазиса. Совесть бы мне не помешала прибить мерзавца во сне, ну или хотя бы как следует его избить, а лучше отрубить ему что-нибудь тем же топором, которым он нанес удар Варгу. Я лежала, наслаждалась массажем упругих водных струй да проворных воздушных пузырьков, поднимавшихся со дна, и с грустью осознавала, что Изнанка влияет на иномирцев, не только наделяя способностью общаться на ранее незнакомом языке, но и сдирая с личности, словно стружку, социальный статус и моральные запреты. Я хотела мести и упивалась предвкушением. Мне не нравились девицы, рвущиеся в гарем, и, как я ни старалась притвориться их подругой, так и не смогла. Ну а Тиль, напротив, будто попала на свою волну – располагать к себе окружающих у нее получалось просто идеально. Все-таки мне крупно повезло с компаньонкой. И в крыле света, и тут – в крыле огня, о котором нам еще предстояло все узнать, чтобы найти способ вернуться домой.
Плотно поужинав вечером, мы вместе со всеми погуляли по выделенной конкурсанткам территории, после чего заперли на ночь дверь и неплохо выспались в хоромах седьмого лорда, знакомиться с которым не собирались. Однако на следующий день выяснилось, что замок смогут покинуть только те, кто не пройдет отбор, а до этого момента все мы – пленницы каменных стен с зачарованными магией окнами. Конечно, можно было попробовать пробить защиту и сбежать, но привлекать к себе лишнее внимание не хотелось. По слухам, которые традиционно распространялись с молниеносной скоростью, эррисар огня уже объявил охоту на двух беглых наложниц, обокравших его дом, и даже озвучил внешние приметы преступниц, требуя доставить их к нему целыми и невредимыми. Нас бы, наверное, вычислили, если бы среди собравшихся девиц не было еще трех синеглазых блондинок и четырех черноглазых брюнеток. Ну а кириты на запястьях и мои белые пряди на висках, виртуозно спрятанные Клотильдой под вплетенными в косы серебристыми лентами, к счастью, никто не видел.
Вот мы и коротали время в комнате, размышляя, как будем выкручиваться из очередного переплета. Хотя вру! Тиль рассуждала о мире и своем желании им править, пялясь в окно уже битый час, а я перебирала варианты побега, копаясь в прихваченных из эррисарского логова вещах, которые, судя по фасонам, принадлежали наложницам. Не зря же нас ими окрестили, когда объявили в розыск. Накаркали демоны красноглазые! Как бы и правда не стать постельными игрушками одного из мохнатых уродов. Впрочем… только через мой труп! А лучше через их трупы.
Поднимая кровожадными мыслями свой боевой дух, я выбрала для нас самые непритязательные наряды и задумчиво уставилась на них, потому что скромными они были лишь на фоне всего остального, а на деле – не платья, а ночные рубашки для борделя, учитывая высоту разрезов и глубину декольте. Жаль, что нельзя было отправиться на встречу с лордом в уличном балахоне, в нем бы я чувствовала себя гораздо увереннее. Клотильда же, наоборот, считала, что мы не должны выделяться из толпы, потому что именно это и вызовет наибольший интерес. Окинув скептическим взглядом предложенные вещи, она заменила их на самые яркие и богатые из тех, что у нас были, и вопреки моим протестам заставила все это надеть.
По-хорошему, нам с ней следовало обзавестись собственным гардеробом, а не использовать тот, по которому нас могли вычислить, но на поход по магазинам просто не было времени, да и предчувствие неминуемой погони мешало расслабиться. В результате мы располагали только тем, что успели унести в тряпичных сумках, тоже прихваченных Клотильдой из женских комнат. На платформе охранники мельком проверили багаж, вероятно, опасаясь наличия каких-нибудь запрещенных предметов, но, обнаружив лишь пестрые тряпки с украшениями, потеряли к нам интерес. У других девушек тоже при себе были вещи, ибо некоторые приехали в столицу огненного крыла из других городов, так что белыми воронами мы среди этого «кукушатника» не выглядели.
Когда, созывая всех на общий сбор, комнаты начала обходить старшая горничная, прозванная мной за глаза надзирательницей, леди Андервуд заканчивала возиться с моей прической. Как и в прошлый раз, нужно было спрятать серебристые пряди с помощью кос, лент и нитей хрустальных бус, с чем блондинка и провозилась дольше всего. Платья же, до противного похожие на пеньюары, надевались легко и без посторонней помощи: они не имели корсетов со сложной шнуровкой, да и вообще на диво просто застегивались. Вероятно, чтобы господину не приходилось долго возиться, раздевая наложницу.
С косметикой особо не мудрили, лишь немного подчеркнули глаза и тонким слоем блеска добавили объемности губам. Результатом надзирательница, окинувшая нас придирчивым взглядом, осталась довольна. А я, наоборот, все больше сомневалась в правильности принятого решения. Другие девушки, конечно, красавицы, каждая по-своему, но по закону подлости вдруг выберут нас, и что потом делать будем?
– Петь колыбельную, – ответила Тиль на высказанные мной опасения и вышла, как и я, в коридор, где уже толпились разряженные конкурсантки.
