и во всем крыле.
– Ты про Уну? – не поняла я.
– Про твою свекровь, балда! – щелкнул меня пальцами по носу брат. – Если то, что мне в подробностях пересказали, правда, Ванда планирует сделать первой леди Рассветного тебя. Не формально, как сейчас, а по существу. И полагаю, не только из-за личных симпатий.
– А почему еще? – Я налила себе новую порцию вина, не дожидаясь, когда Кайлин заметит, что мой бокал опустел.
– Потому что считает тебя молодой и неопытной, такими удобнее управлять. На Уну же, за спиной которой поддержка влиятельного папаши, как сядешь, так и слезешь. С ней проще не спорить, дабы не раздувать скандал, который аукнется всем участникам. Ну а ты здесь совсем одна…
– С Тиль и Персиком.
– Это не то, – грустно улыбнулся брат. – Я далеко, миледи Рид тоже. Даже Гертруда твоя ненаглядная и та осталась в Ледяном городе из-за плохого самочувствия, связанного с беременностью. А как только ей станет легче, пойдет в ученицы заклинателя духов, которому позарез нужен маг, способный общаться со свободными сущностями. Так что если она и сможет тебя навещать, это будет редко.
– Да я все понимаю, – вновь пригубив вина, вздохнула – именно потому, что действительно прекрасно осознавала свое положение, и это ничуть не радовало. – Но союзники, пусть и с корыстными целями, все равно нужны. К тому же мне хочется стать первой леди, достойной Рассветного, которой сможет гордиться не только муж, но и все крыло ничуть не меньше, чем Ванде из меня таковую сделать.
Милорд снова улыбнулся, на этот раз одобрительно, и, покачав беловолосой головой, отсалютовал мне своим бокалом. Я ответила тем же.
Мы просидели на крыше часа два. Говорили, советовались, смеялись… как в былые времена. И все это время Яра изображала статую на соседнем здании, море бесновалось за магическим щитом, а на небе нет-нет да и вспыхивали зигзаги ослепительных молний. Когда я засобиралась домой, меня заметно пошатывало, хотя пьяной себя не чувствовала. Так, разве что чуть-чуть навеселе. Но на доску Кайлин мне встать не позволил. Разбудил прислугу, приказал запрячь карету, и домой я добиралась с комфортом и конвоем в виде светящегося пятна, на которое походила скинувшая маскировку гомункул. Возле самого дома она резко ушла вниз, не желая мешать нам с братом прощаться. И лишь когда снежный эррисар отправился обратно, а я вдоволь намахалась ему рукой и повернулась, чтобы спуститься в спальню, с качелей, скрытых от посторонних глаз пологом темноты, раздалось насмешливое:
– Нагулялась, драгоценная? Ну а теперь, будь добра, удели внимание законному супругу.
Признаться, я рассчитывала, что муж проспит до утра, усталость и сонные чары для этого – лучший коктейль. Но Варг решил иначе. И от мысли, что он тут сидел и ждал непутевую женушку непонятно сколько времени, вместо того чтобы отдыхать, стало ужасно стыдно. К качелям я подходила с покаянно опущенной головой и тяжелыми вздохами, которые не услышал бы только глухой. Но едва оказалась в досягаемости милорда, как была совершенно бесцеремонно схвачена, подкинута в воздух и посажена к нему на колени. От резкой смены положения тела голова пошла кругом, дыхание сбилось из-за застрявшего в горле крика, а раскаяние растворилось в потоке возмущения.
– Ну ты… ты… варвар неотесанный! – «обласкала» я благоверного. – Мог бы и поосторожнее с хрупкой леди, – выпалила, пытаясь отдышаться.
– С леди, которая гоняет по ночам на летающей доске, собирая приключения на одно соблазнительное место? – При этом супруг положил ладонь на то самое, о чем говорил, и слегка погладил.
– Я была у брата! – воскликнула в свое оправдание, делая безуспешную попытку убрать мужскую ладонь со своего бедра, но разве ж эту медвежью лапу сдвинешь?
– Ночью? – недоверчиво уточнил эррисар, зажигая свободной рукой золотистые огоньки, создающие в уголке сада волшебную атмосферу, в которой совершенно не хотелось ругаться, но и признавать свою вину тоже желания не было.
– Почему нет? Раз супруг спит, куда молодой жене податься? Так что ты сам виноват! – поджав губы, заявила я, решив, что лучшая защита – нападение. – Нечего было отрубаться в первую брачную ночь… драгоценный, – сказала, хотя думала совсем иначе. Но сейчас ужасно хотелось уязвить мужа, и слова сорвались с языка сами собой.
– Во вторую, – поправил он, странно улыбнувшись. Не нахмурился, не ответил шпилькой, а просто чуть приподнял уголки губ, до которых безумно захотелось дотронуться, причем не руками. Чертово вино! Кажется, я все-таки перебрала этого безобидного, по словам брата, «компота».
Варг оттолкнулся ногой, и качели пришли в движение, увлекая за собой нас. Я инстинктивно вцепилась в его плечи, боясь упасть, а он крепче прижал меня к себе, обняв обеими руками. Одна все так же покоилась на бедре, а вторая начала постепенно подниматься по спине, собирая за собой как тонкую ткань синего платья, так и орду побежавших по коже мурашек. Ветер по-прежнему выл, ударяясь о магический купол, море поддерживало его песню громкими всплесками, а вокруг, окрашивая сад в теплые тона, мерцали золотые огоньки, и единственными порывами воздуха, касавшимися нас, были те, что вызывали раскачанные Варгом качели.
– Во вторую… первую брачную ночь, – повторила я, почему-то перейдя на шепот.
Кадки с цветами, расставленные по крыше, качались, магические светлячки плясали и подпрыгивали, единственным, что оставалось в покое относительно меня, было лицо эррисара. На нем-то я и сосредоточилась, отмечая каждую деталь в таинственном освещении ночного сада. Острые скулы, крупный нос с хищными крыльями ноздрей, высокий лоб и квадратная челюсть… гладкая на ощупь, будто мужчина недавно брился. Или так оно и было?
