– Не твое дело, милочка. Клычки, кстати, надо регулярно подпиливать – мальчиков напугаешь. И губу оттопыренную почаще подбирать, пока не наступила. Негоже представительнице древнего аристократического рода в таком виде на людях появляться. Репутацию слюнями намочить можно.

– Хель… – беззвучно простонала Улька, в ужасе схватившись за голову. – Ну я же просила!

Вампирша угрожающе оскалилась и пригнулась, словно намеревалась напасть. Толстая коса за ее спиной тяжело качнулась, в ней блеснули искусно вплетенные в волосы серебряные иглы.

– Ты, суккубское отродье…

– Хм, – на мгновение задумалась я. – Обычно это слова неудачниц, проигравших нам поединок за мужскую душу. Разве я у тебя кого-то увела, милочка? Напомни, будь добра, а то у меня в голове все перепуталось.

– Асака, не надо! – вскрикнул кто-то из парней-магов, когда она угрожающе качнулась вперед, и среди студентов тоже произошло волнение.

Вампиршу придержали, оттерли от меня подальше, но тяжелого гипнотизирующего взгляда она от меня так и не отвела.

– Хель, что за дела? – тут же материализовался вернувшийся от склепа Шмуль. – Что этой врыдле крашеной от тебя надо?

Вампирша уставилась на него налитыми кровью глазами.

– Как ты с-смеешь…

– Помолчи, убогая. На тебя смотреть страшно, не то что рядом летать. Хелечка, ты в порядке?

Я хмыкнула, а белокурая прошипела, с ненавистью следя за нарезающим над ней круги феем:

– Тебе не жить, мелкий!

– Во напугала! Да я и нежитью смогу тебе подгадить, – удивился Шмуль и, зависнув над головой красотки, демонстративно оттянул лямку своих штанов, доведя тем самым вампиршу до озверения.

– Хель, ну не надо, – едва не заплакала Улька. – Шмуль, прекрати! Все вы прекратите! Хватит!

– Что тут происходит? – величаво выплыла из склепа госпожа Личиана, на корню пресекая любые конфликты.

Студенты тут же выстроились перед калиткой в две шеренги и вытянулись, как верные бойцы перед отцом-командиром. Разъяренная вампирша, чуть не подавившись от бешенства, заняла ведущее место в первом ряду, Улька, напротив, пристроилась в самый конец. Еще один мальчик-маг, которого я помнила по нашему курсу, молча составил ей пару. И только мы со Шмулем остались там, где стояли, с почтением воззрившись на неторопливо подлетающее умертвие.

– Чего шумите? – прострекотала она, окидывая цепким взглядом учеников. – Кладбище тишину любит, покой… Марш на практику, бездельники! По семь поднятий и упокоений каждому! Начали!

Мертвологи, ровно чеканя шаг, проследовали по дорожке к склепу, похожие на одинаковых солдатиков, а госпожа Личиана с удивлением оглядела нас с феем.

– Явилась-таки?

– Темной ночи, мадам, – сочла за лучшее поклониться я. – Вы звали – я пришла.

– А источник хаоса зачем с собой притащила?

Фей под внимательным взглядом умертвия стушевался и, не придумав ничего лучше, юркнул за мою спину.

– Спросить по поводу него вас хотела, – призналась я, безжалостно вытаскивая мелкого пакостника за крыло. – Вы не могли бы уделить нам немного времени?

Госпожа Личиана благосклонно наклонила голову.

– За бесов тебе благодарна. Наказание было отмерено справедливо и своевременно. Идем. Я приму тебя в склепе. А этого пока оставь. Будет нужен – позову.

Шмуль на радостях, что его не потащат под землю, так дернулся, что все-таки вывернулся из моих цепких пальцев и тут же взмыл на ближайшее дерево, откуда показал мне язык. Умертвие в его сторону даже глазом не повело, а вот на меня посмотрело внимательно, цепко. Как будто знало что-то, что мне пока было недоступно.

– Идем, – повторила Личиана, величественно отворачиваясь и знаком приглашая следовать за собой. – У меня редко бывают гости, но для тебя я сделаю исключение. А потом ты расскажешь мне, откуда у твоего друга такое интересное проклятие и почему в твоей ауре появилась одна крайне занимательная метка.