особых успехов не добилась. Деревяшка почему-то не развалилась, а хвост вообще застрял, и мне стоило немалого труда освободить воткнувшееся до основания жало.

Решив, что нашла, чем убить время, я аккуратно, стараясь не потревожить Князя, сползла с постели и, отойдя в дальний угол, попыталась снова, однако чурбак и в этот раз намертво прилип к хвосту. Огорченно дернув утяжелившейся конечностью, я с трудом выдрала жало и, подумав, опять примерилась. Неудачно. Третья попытка вышла чуть лучше, но отлетевшая щепочка меня не устроила. А в последний раз, размахнувшись посильнее, я добилась лишь того, что чурбак, не удержавшись, с грохотом врезался в стену, после чего с еще большим грохотом рухнул на пол и с шумом укатился к двери.

Инстинктивно вжав голову в плечи, я кинула тревожный взгляд на кровать, надеясь, что мне не придется в спешке улепетывать обратно в УННУН… и ойкнула, когда со спины ко мне плотно прижались, по-хозяйски притянув за талию, да еще так, что я не только все чешуйки смогла кожей прочувствовать, но и другие части тела прекрасно ощутила.

– Ты неправильно используешь силу, женушка, – пощекотал мое ухо горячим дыханием Князь и, одним движением вскинув с пола многострадальную деревяшку, с легкостью разбил ее еще на две половинки.

Я перевела дух и попыталась осторожно высвободиться.

– Наверное, я просто мало тренировалась. Но я больше не буду тебя будить, Княже, прости. Я не подумала, что получится так шумно.

– Мне нравится, как ты просишь прощения, – неожиданно усмехнулся он, лизнув меня в ямочку за ушком. – Это звучит многообещающе… проси еще.

Я ошеломленно моргнула. Что значит – проси? За что? Но, ощутив на мочке чужие клыки, поспешила напомнить себе: «Не злить, не перечить…» – и послушно сказала:

– Прости, пожалуйста, что я на тебя напала…

– Превосходно. Еще, – довольно рыкнул он, не то кусая, не то целуя мою шею.

– Прости, что я тебя поцарапала…

– Мр-р-р… – Его губы жадно прошлись до самых ключиц. – Это восхитительно. Хочу еще.

Я вздрогнула, когда его рука нахально скользнула на мой живот и по-хозяйски огладила чешую над лоном.

– Прости, что напоминаю, Княже, но ты обещал…

– Разве я тебя к чему-то принуждаю? – По моим позвонкам совсем легонько пробежались острые когти, вызвав невольную дрожь. – По-моему, ты очень даже не против, не правда ли, дражайшая супруга? Тебе нравится, когда я делаю так?

Я сжала зубы, когда он легонько прикусил кожу и, тут же ее отпустив, снова лизнул. Вот поганец! Но мне есть чем на это ответить.

– Княже, прости еще раз, но, если ты не прекратишь со мной играть, мне придется уйти досыпать наверх.

– Нет! – Вокруг меня стальным капканом сомкнулись чужие руки, коснувшиеся кожи зубы заметно удлинились, готовые вырывать из податливой плоти огромные куски, а прикосновение когтей перестало быть волнующим и приятным. – Ты – моя, Ри! Только моя!

– Я скоро проснусь, – осторожно напомнила я, когда он недовольно зарычал. – И поскольку здесь лишь половина меня, этого ни ты, ни я не изменим. Однако в твоих силах сделать так, чтобы я снова вернулась. Тебе же выгодно, если я останусь надолго?

Клыки на моей шее тут же разжались. Короткий порыв ветра, и вот на меня опять в упор смотрят опасно сузившиеся глаза.

– А ты вернешься?

– Да, – внутренне поежившись, пообещала я. – Завтра точно, а дальше… как получится.

– Я буду ждать, – с угрозой в голосе предупредил Князь прежде чем отступить. – И у меня найдется много вещей, которые могут тебя заинтересовать.

Я облегченно выдохнула. Невероятно, но, кажется, с ним все-таки можно договориться?

– Я это запомню.

Он нахмурился и попытался что-то сказать, но неожиданно начал быстро истаивать. Вместе с кроватью, стенами и разбросанными по полу деревяшками. Я улыбнулась, не отказав себе в маленькой шалости – помахала ему ручкой. А когда он поморщился и раздраженно отвернулся, промурлыкала:

– Спокойного дня, мой Князь. Пусть он будет для тебя нескучным…

– Ты выспалась, – утвердительно сказала Улька, когда увидела меня поутру. – Похоже, твои кошмары закончились?

– Сегодня обошлось, – призналась я, размышляя о том, что, пожалуй, не зря посвятила в свою проблему только Мартина. Если бы любопытная баньши знала причину так называемых «кошмаров», то уже замучила бы расспросами, что там у меня с Князем происходит, как и почему.

– Отлично! Значит, завтра на «невербалке» ты больше не будешь тупить, и мне не придется тебе подсказывать.

Я замерла.

– А у нас разве завтра зачет по «невербалке»?