потребовалось несколько минут, чтобы справиться с ее последствиями и привести свой организм в более-менее боеспособное состояние. Я старался изо всех сил ускорить процесс восстановления, ибо понимал: любой враг мог бы брать меня сейчас прямо голыми руками. Но мне повезло вторично – больше никто не зашел. Очевидно, все, кто атаковал и кто защищал подъезд, в котором я находился, попросту перестреляли друг друга, и единственный выживший там нашел свою смерть здесь, на чердаке.
Между тем стрельба затихла уже везде. Похоже, бой завершился. Я осторожно выглянул из чердачного окна. На улице чадящими кострами догорали три машины и один раскуроченный мотоцикл. Второго мотоцикла нигде видно не было. Не исключено, что на нем скрылись выжившие (или выживший, если им оказался Морон). Впрочем, в последнем я почти не сомневался: этот гад обладал поистине сверхъестественной живучестью. Из подъезда дома напротив также валил дым, а в стене виднелась выбоина от выстрела из гранатомета. Количество трупов отсюда, сверху, оценить возможным не представлялось, но оно, совершенно определенно, было немалым. Прямо арена боевых действий во время локальной войны.
Я сглотнул горечь во рту и подобрал свое оружие. Жаль, что горечь с души так же просто не удалить. Пора спускаться, чтобы выяснить итоги боя, хотя я был уверен, что они окажутся неутешительными. Но больше всего меня интересовала судьба предсказательницы. Если она жива и находится здесь, то, возможно, все еще не так плохо. Осторожно выглянув в подъезд и никого там не обнаружив, я, ковыляя, начал спускаться по лестнице – судорожное сокращение всех мышц так просто не проходит.
Первые трупы я обнаружил на третьем этаже. Их было три. Двое, очевидно, принадлежали к бывшей бригаде Кунака, а третий скорее всего был полицейским в штатском, действовавшим под влиянием постгипнотического внушения псионика. Перешагнув через них, я спустился до первого этажа и открыл дверь подъезда. Совсем рядом лежал еще один труп – второй полицейский, а чуть поодаль тела аж трех бандитов. Круто! По крайней мере спровоцированное мной локальное сражение принесло один положительный результат – заметное сокращение численности преступного контингента Верхнеобска. Во всяком случае, полагаю, от бригады Кунака теперь мало что осталось.
Когда я проходил мимо тел боевиков, один из них зашевелился. Судя по кровавым пятнам, он словил пулю в живот и вряд ли выживет. Его рука между тем тянулась к лежащему поблизости пистолету, а на губах выступила кровавая пена, когда он, сделав над собой сверхусилие, заговорил:
– Ты… гнида федеральная… нас в ловушку… привел… Чтоб ты… сдох, урод!
– Когда-нибудь наверняка, – философски ответил я и ботинком надежно припечатал его запястье.
Он бы взвыл от ненависти и боли, но сил хватило только на хрип. Секунду я поколебался, а затем выстрелил ему в голову, оборвав тем самым его страдания. Каюсь, это был не столько акт милосердия, сколько разумная предосторожность: если бы боевик прожил достаточно долго, чтобы рассказать местной полиции о том, по какой причине сюда нагрянули бандиты, могло получиться неловко.
Стоило мне обогнуть дом, как на меня пахнуло сильным жаром, запахом раскаленного металла и смрадом горящей плоти. Трупов было много. Очень. В основном, к счастью, бандиты. Меня словно магнитом тянула задымленная дверь подъезда. Я двинулся туда, но злой окрик позади заставил остановиться и оглянуться:
– Ну что, довольны, господин федеральный агент?!
Ко мне направлялся Потапов. С его лица едва сдерживаемая ярость только что на дорогу не плескала. Я не знал, сколько его людей погибло в этой бойне, но подозреваю, что теми двумя в подъезде дело не ограничилось.
– Это ведь были Измененные, да?
Ну не мог я ему сказать правду, хоть стреляй меня! Чертова секретность, будь она трижды неладна! Но хоть я не произнес ни слова, он прочел ответ, который уже и сам знал, в моих глазах. Я понял, что он хочет сделать, но даже не попытался уклониться или защититься – заслужил, что и говорить. Заместитель начальника управления форму, конечно, не сохранил, но удар у него был поставлен.
– Полегчало? – спросил я, сплюнув кровь.
– Не очень. – Его аж трясло, и кулаки сжимались.
– Не думайте, что я позволю вам сделать это еще раз. – Мой тон был предельно спокоен в противовес буре, бушующей внутри. – А сейчас помолчите и послушайте. То, что вы только что сделали, называется нападением на федерального агента при исполнении со всеми вытекающими. Но я закрою на это глаза, если сейчас мы придем к взаимопониманию. Все ваши выводы насчет Измененных держите при себе.
– Не я один умею два и два складывать.
– Эту арифметику догадок к делу не пришьешь. Официальная версия такова: действовали террористы, вооруженные огнеметом. Не для протокола: источник излучения нейтрализован, могу подтвердить со всей уверенностью.
– Тяжело ранена, – подтвердил Потапов мои предположения. Глаза его все еще смотрели на меня весьма враждебно, но хоть бешенство из них исчезло – и то хлеб. Теперь сможет разумные аргументы воспринимать. – Третий, Морон, ушел. На одном из мотоциклов группировки Кунака.
Я кивнул – это вполне согласовывалось с моими предположениями. Бегство Морона меня изрядно раздосадовало. Но была уверенность, что мы с ним еще встретимся.
– Слушайте меня внимательно… Плохо, конечно, что главный гад ушел, но обещаю: сюда он уже не вернется. Я найду его и убью. А слово свое я привык держать. Да, здесь все прошло не лучшим образом, но могло быть и гораздо хуже, учитывая, что… террористов было трое. Так что сейчас у города
