высказал Валтор.

– Что-то не припомню.

– Он сказал, что айвур – это боевая машина, возможности которой нам до конца неизвестны.

– И как мы в таком случае собираемся с ними бороться?

– Вот именно, – кивнул Бухлер. – Об этом надо думать. А не ловить черных кошек где ни попадя.

– При чем тут кошки? – обиделся Грир.

– Не знаю, – честно признался Бухлер.

Машину подкинуло на ухабе.

Валтор поднес флейту к губам и дунул в нее.

Раздался резкий, пронзительный свист.

– Нет, нет, нет! – возмущенно замахал руками Бухлер. – Сыграй то же самое, что ты играл, когда на нас напал айвур!

– А что я играл? – удивился Валтор.

– У тебя получился отличный звук.

– Серьезно?

– Да.

Валтор озадаченно поджал губы.

– Боюсь, я не сумею это повторить.

– Почему?

– Я не помню, как у меня это получилось. Просто поднес флейту к губам и дунул.

Валтор подул в головку флейты.

– Нет! – снова замахал руками Бухлер. – Не то! Совсем не то!

– Я снова так не смогу, – обескураженно произнес Валтор.

– Что значит «не смогу»? – Бухлер, казалось, был вне себя от возмущения. Хотя на самом деле эмоции его были показными, ориентированными исключительно на Валтора. – Если получилось один раз, значит, получится снова! Вспомни, как ты держал руки, как складывал губы.

– Да как обычно, – пожал плечами Валтор. – Вроде бы… Я по-другому не умею.

– Ладно, – сделал успокаивающий жест рукой Бухлер. – Тогда вспомни свое эмоциональное состояние в тот момент.

– Да какое уж там состояние, – одними губами улыбнулся Валтор. – Я чуть было не обделался, когда понял, что айвур собирается придавить нас своей тушей. Все, подумал, это уж точно конец.

– А зачем играть начал?

– Да не собирался я играть. Просто выдохнул резко. Как перед столкновением. А флейта возле губ находилась… Все само собой вышло.

– Ну, так сделай это еще раз. Представь, что на тебя падает айвур. И выдохни, как в последний раз. Представь, что этот выдох – твой единственный шанс на спасение. Вот если не получится так, как надо, тогда – все, конец.

Валтор поднял руку, чтобы поправить на голове акубру. Указательный палец провалился в пулевое отверстие на тулье шляпы.

– Не много ли дырок для вентиляции? – поинтересовался Бухлер.

– В самый раз, – ответил Валтор.

Он взялся пальцами за поля и дернул шляпу вниз, на глаза.

Затем он поднял флейту, поднес головку к губам и медленно набрал полную грудь воздуха.

Замерев, он вспомнил падающего на них сверху айвура.

Картина и в самом деле была жуткая.

Тварь, казалось, закрыла собой все небо.

На животе у нее была грязная, свалявшаяся шерсть.

В груди будто муравьи забегали.

Валтор прижал три клапана пальцами и выдохнул.

Не резко, но сильно.

Как будто должен был избавиться от чего-то, что мешало ему дышать.

Это было похоже на внезапное пробуждение.

Воздух прошел через тело флейты и превратился в звук, прозрачный, переливающийся радужными цветами, как утренняя роса на кончиках трав.

– Вот оно, – только и сказал Моисей Бухлер.