рукодельничать возле Уты, много лет заменявшей им мать.

Со временем в девичьей избе поселилась и еще одна девочка. После двух войн между Русской землей и Деревлянью был заключен мир, согласно которому ожидался обмен невестами. Единственная дочь Олега Моровлянина, Предслава, была обручена с юным коростеньским княжичем Володиславом, а его младшая сестра Делислава – с Оддом, сыном Олега. И если встреча Предславы и Володислава была отложена до свадьбы, то Деляну привезли в Киев совсем крошкой – лет трех.

Сначала она жила у княгини Малфриды, воспитываясь вместе с ее дочерью. Потом в Киеве сменилась власть, Олег Моровлянин и Малфрида уехали, а обе девочки остались на попечение новой киевской княгини – Эльги, жены Ингвара. Многие ожидали, что Олег Моровлянин, лишившись киевского стола, разорвет обручение и увезет дочь с собой, но он не сделал этого: не столько ради верности слову, сколько из тех соображений, что родство с деревлянскими князьями ему еще пригодится. Перед вторым Ингваровым походом на ромеев Предслава отправилась в Деревлянь и состоялась свадьба.

Но второй из двух брачных союзов осуществиться не мог. Оди, за четыре года до этого уехавшего с отцом из Киева, уже к тому времени не было в живых.

Когда он последний раз видел свою невесту, ему было одиннадцать лет, а ей восемь. Обычно сыны знатных родов в этом возрасте уже живут в дружинном доме, проводят время за воинскими упражнениями и ждут не дождутся, пока получат меч. Но Оди всегда был равнодушен к забавам вроде рубки палкой крапивы под тыном, зато дружил с младшей сестрой и невестой. Он охотнее проводил время с двумя девочками, чем с другими мальчишками, увлеченно мастерил им кукол из деревяшек и даже вырезал им разную утварь. Для кукол Деляны он однажды сделал крохотную прялку – скамеечку, копыл, веретенце, даже малюсенький пряслень из сердоликовой бусины. Деляне завидовали подружки со всей улицы, а она берегла игрушку, как самое главное свое сокровище. И ждала, когда же наступит срок и Оди принесет ей настоящую прялку, тоже сделанную своими руками, – положенный обычаем предсвадебный дар.

На одиннадцатом году правления Олега Моровлянина Киев пережил тревожные и кровавые события. Русь возмутилась, слишком миролюбивый для нее князь был вынужден уступить место Ингвару сыну Ульва и вместе с семьей покинуть Русскую землю. Оди обещал Деляне, что непременно вернется за ней, когда она подрастет и придет пора выходить замуж. Года полтора спустя ей долго не решались сообщить, что ее жених умер. Ни для кого это не было неожиданностью: каждую весну и осень его трепала лихорадка и мучил кашель, было видно, что он чахнет и не доживет до возраста женитьбы.

Когда Предслава уехала в Деревлянь, Деляну забрала к себе боярыня Ута, растившая трех своих дочерей и двух приемных. Когда Ута очутилась на положении матери пятерых чужих детей, унаследованных от погибшего первого мужа, ей самой едва исполнилось шестнадцать. Но тому, кто видел Уту среди выводка растущих дочерей, ничто, кроме возраста, не подсказало бы, что три из них – ей вовсе не родные. Воевода Мистина хоть и не дарил их отцовской любовью – ему было просто недосуг, – никогда не жаловался, что-де выводок слишком дорого обходится, и не вмешивался в дела жены. Так что, хотя Деляна и прожила всю жизнь вдали от собственных родичей и почти не помнила матери, жаловаться в детстве и юности ей было не на что, кроме разлуки с женихом.

Сделанную им игрушечную прялку она берегла до сих пор. Деляна знала, что Оди давно умер, но в самой глубине души не верила в это. Образ мальчика бледнел и расплывался в памяти – она лишь запомнила, что он был светловолос и высок ростом, намного выше ее в тот день, когда ее, плачущую, оторвали от него навсегда. Порой она расспрашивала Уту о его родителях, которых помнила совсем плохо, и пыталась представить, каким был бы Оди, если бы вырос. Высоким – Олег Моровлянин и Малфрида были рослыми людьми. Голубоглазым, как они. Светловолосым, как мать, потому что он был очень на нее похож.

В дни поминания мертвых Деляна сама пекла для него блины и клала самую красивую ложку, а потом напряженно вслушивалась в тишину, пытаясь уловить его присутствие. Ах, если бы ей сейчас умереть! Ее положили бы в могилу в уборе невесты, и она сразу оказалась бы вместе с ним, чтобы дожить недожитое. Она даже порой воображала их совместную жизнь на том свете, среди умерших предков, с его матерью, которой тоже больше не было в живых.

Но порой за бесконечным прядением или вязанием Деляне вдруг являлась мечта о том, как однажды Оди вернется и скажет, что вовсе не умер, а просто ее обманули. И все, что она воображает, будет у них не на том свете, а на этом. Это были глупые мечты, но такие сладкие, что не хватало духу их отбросить.

Возможно, Деляна и забыла бы прежнее, если бы в ее судьбе что-то изменилось. Но прясть и мечтать она продолжала все на том же месте. Несмотря на смену киевского князя, отъезд и смерть жениха, родственники не могли забрать девочку назад. Брак Володислава с княжной Предславой состоялся, а значит, Деляна должна была остаться в Киеве вместо нее. А уж за кем ей быть – решал теперь князь Ингорь. Точнее, княгиня Эльга, потому что все женские дела муж оставил на ее волю.

Самым простым было подобрать для Деляны другого жениха из младших родичей княжеской четы. И у Ингоря, и у Эльги имелись братья. Однако княгиня рассудила, что жена из Деревляни ни к чему воеводам, живущим в Волховце или в Плескове. Зато будущему киевскому князю она подойдет как нельзя лучше. Трудность состояла лишь в том, что этот будущий князь, единственный сын Ингоря и Эльги, был на шесть лет моложе Деляны. Не получившего меч женить нельзя, люди засмеют. Поэтому Эльга много лет ждала, не объявляя своего решения. Неосторожно говорить о свадьбе маленького мальчика – как