В понедельник состоялся эксперимент, без особых эксцессов, но довольно продолжительный. Проведя более пяти часов в свинцовых халатах, мы вернулись из больницы только под вечер. Следующее утро ушло на то, чтобы привести в прежнее состояние аппаратуру. Покончив с этим, я принялся за обработку результатов – однообразное и ещё более муторное занятие, нежели настройка параметров.
Впрочем, в отсутствие спешки можно было бы воспринять это как благотворную смену деятельности и даже отдых от мучительного процесса оптимизации, но близилось время сдачи проекта, и сроки поджимали. Мои самонадеянные выступления и бессовестная похвальба вылились в завышенные ожидания коллег и самого Ариэля. А значит, надо во что бы то ни стало продемонстрировать компетентность и способность в решающий момент добиться нужного результата.
Зарекомендовав себя, я буду контролировать основную часть продукта. Кроме меня, поддерживать и развивать его никто не сможет, ввиду незнания внутреннего устройства, нигде не задокументированного, и принцип действия которого хранится исключительно в моей голове. Немудряще, однако вполне эффективно. Такой расклад не просто придаст мне устойчивость, но сделает ключевым игроком – удобная позиция для решения вопросов в дальнейшем. И заодно, будет уместно напомнить Арику про золотые горы, обещанные во время полёта в Солт-Лейк-Сити.
Чтобы гарантировать полный успех, желательно сделать больше или лучше, чем запланировано, а, предпочтительно, и больше, и лучше. Выкраивая время по вечерам, в выходные и праздники, я исследовал разнообразные идеи, связанные с усовершенствованием нынешних решений и возможными направлениями дальнейшего развития. Где успел – приготовил демо-версии с первичными выводами, где временные рамки исключали такой подход – ограничился подробными описаниями и схематическими иллюстрациями.
Однако до поры наполеоновским замыслам суждено томиться в ожидании, поскольку результаты никак не желают выкристаллизовываться в стройную структуру. В целом, из уже обработанного, большинство данных красиво укладывается в рамки нормального разброса вокруг теоретических значений, но чем дальше, тем чаще всплывают странные случаи.
Данные, на первый взгляд, кажущиеся достоверными, при ближайшем рассмотрении приводят к противоречивым конечным значениям и вызывают сбои в функционировании алгоритма. Стоит ли упоминать, что при напрашивающихся воспоминаниях о нашем, а точнее, моём фиаско на прошлом опыте, в голове воцаряется бестолковая сумятица, на фоне которой сами собой выстраиваются мрачные параллели. Меня бросает в жар, я принимаюсь излишне суетиться, потеть и нервничать, стараясь отогнать мысли о фатальной закономерности.
Я в комнате один, Ирис нет – у неё экзамен, Тамагочи тоже куда-то запропастился. Заглянув поинтересоваться предварительными выводами и узнав о непредвиденных осложнениях, Стив предлагает помочь. Мы пересматриваем проблематичные случаи, и ситуация несколько проясняется. Удаётся выявить значительную группу, где карта частот имеет характерные искажения. Складывается впечатление, что опять что-то не так с настройками, хотя были предприняты все необходимые меры во избежание подобных казусов.
Продолжаем работать, временами непроизвольно переглядываясь, и призрак прежнего эксперимента практически зримо витает в комнате. В какой-то момент я замечаю, что Стив сидит, обхватив голову и уставившись в пол. Тормошу его, и он, выйдя из оцепенения, тусклым, совершенно не свойственным ему голосом озвучивает давно напрашивающийся вывод:
– Неужто снова…
– Похоже на то, – обречённо отзываюсь я.
Стив кивает.
– Вот Тим-то порадуется, – помолчав, усмехается он. – Непременно запоёт о процессах и правильном планировании.
– Да уж… Кстати, а где его носит? Отгул без уведомления – как-то не вяжется.
