неспокойно».

И снова память услужливо подкинула ему несколько фрагментов, связанных с племенем Детей Механизмов.

«Точно! Вот куда надо за подмогой идти! Рупор мне всяко не откажет…»

Дышать в отсеке получалось с большим трудом – воздух внутри был спертый, тяжелый – и потому Громобой нехотя велел «Рексу» откупорить дверь отсека.

Солнечный свет после долгого пребывания во мраке заставил нейроманта прищуриться и выставить перед собой ладонь. Правда, адаптация не заняла и пяти секунд; затем бородач, пыхтя, точно старый чайник на углях, выкатился наружу. Когда подошвы его черных ботинок коснулись земли, Громобой шумно выдохнул и принялся разминать затекшую спину, ноги и руки. Правое плечо слегка побаливало – видно, сказывалось неловкое приземление на дно грузового отсека.

«Черт бы побрал этих проклятых шамов!..»

Едва тело более-менее пришло в норму, он полез за пистолетами и взялся менять в них магазины на полные, чтоб точно знать, сколько у него осталось патронов. Старые обоймы Громобой спрятал за пазуху – на черный день. Бородач и раньше знал, что собирательство – единственный способ выжить в московской Зоне, а после года странствий по ней еще больше укрепился в этой мысли. Каждому предмету рано или поздно найдется применение; да и, обладая не только своими карманами, но и громадным грузовым отсеком в брюхе преданного био, можно собирать вообще все, что под руку попадется.

Другое дело, что возвращаться к странствиям Громобой как-то не собирался. Его вполне устраивала более-менее спокойная жизнь в Тушино, ведь главное условие – чтобы Бо находилась рядом – было соблюдено, а большего нейроманту и не требовалось. Все, о чем он мечтал, обнимая любимую жену и глядя через окно на окружающие развалины – узнать, что стало с его другом, Игорем. Теперь узнал. Казалось, живи и радуйся, твой интерес удовлетворен… но светловолосый разведчик невольно привел за собой мерзавцев, который похитили разум Бо. Быстро сориентироваться в ситуации Громобой не смог: треклятые шамы, судя по всему, продумали свой коварный план до мелочей и включились в тот самый момент, когда нейромант меньше всего этого ожидал. Хотя бородач практически не сомневался, что изначально они собирались и его разум подчинить. Но, видимо, что-то пошло не так, и тогда проклятые кровопийцы решили обернуть против непокорного нейроманта его же друга и жену.

«Твари поганые, – думал Громобой, отворачиваясь от «Рекса» и окидывая местность вокруг угрюмым взглядом. – Догадались же, подлецы…»

Если в окружающих его зданиях и были какие-то мутанты, то при виде Щелкуна они явно решили слиться с ландшафтом, дабы не стать для робота обедом. Связываться с био обыкновенно отваживались только био, а всякое мелкое зверье «Рекс» мог без особого труда растоптать и проглотить, не жуя – благо, механизмы в топливном отсеке позволяли перемалывать в кашу совершенно любую пищу. Словом, рядом с Щелкуном Громобой чувствовал себя вполне комфортно и мог не бояться внезапной атаки, а спокойно обдумать план дальнейших действий.

«Хотя чего тут планировать? Надо идти к Детям Механизмов и вместе с ними отправляться в Митино, Бо с Игорем выручать».

Нейромант прикинул, где сейчас находится, приложил руку ко лбу на манер козырька, чтобы не мешало солнце, и живо рассмотрел вдали шпили кремлевских башен. Определившись с направлением, Громобой снова оглянулся на стального «ящера» и сказал:

– Ну что, Щелкун, опять мы вдвоем остались?

«Рекс» смотрел на него горящими красными глазами, которые не выражали совершенно ничего – просто две лампочки, светящиеся алым цветом. Глядя в них, Громобой частенько ломал голову, пытаясь понять, что же происходит в мозгу подчиненной им твари – ведь, в отличие от шамов, нейроманты не умеют читать мысли своих «питомцев». Иными словами, бородач полностью владел стальным телом своего «ящера», но даже близко не представлял, о чем размышляет био. Скорей всего, он молча ненавидел пленившего его хомо и мечтал расправиться с ним при первой возможности. Этот вариант казался наиболее вероятным из всех…

И тем не менее в глубине души Громобой надеялся, что совместные странствия оставили в мозгу робота свой отпечаток, как-то породнили их… По крайней мере, сам нейромант уже с трудом представлял себе, каково это – остаться без био.

– Пошли.

Тяжело вздохнув, бородач махнул рукой и первым устремился прочь от незнакомых развалин.

Следующей их целью был племенной дом Детей Механизмов.

Пришла пора собирать армию…

…Они брели вдоль разрушенных домов, не без любопытства вглядываясь в зияющие провалы окон. Громобой, по пистолету в каждой руке, шел чуть позади своего питомца, дабы не сбивать с толку голодных крысособак и нео – а то завидят хомо и бросятся к нему, истекая слюной, и только потом увидят, что с ним еще и био идет рука об руку. Кстати, прежде нейромант такой уловкой пользовался довольно часто – например, когда надо было покормить Щелкуна. Но сейчас бородач не особо задумывался о еде. Все его мысли занимали Бо и Игорь. Воображение услужливо подкидывало один печальный сюжет за другим. Вот они стоят за стеной Купола, прямо напротив прохода, возникшего в полупрозрачной стене, и Громобой бежит к ним на всех парах, но проход внезапно исчезает, сжимается по мановению ока, и нейромант с разгона влетает в преграду и моментально обращается в прах.

В иной фантазии он приходит в Митино, обнаруживает там логово шамов, с помощью верного «Рекса» вламывается внутрь… и видит, как шамы доедают его жену и друга.