«Твои желания – это последнее, что меня волнует».

Сердца Бо и Игоря обливались кровью, но они, не в силах противиться, обогнули дом и устремились к трем крохотным фигуркам, стоящим у самой полупрозрачной стены Купола. Каждая из этих фигур едва ли превосходила ростом десятилетнего ребенка.

И, тем не менее, сила в этих тщедушных мутантах была заключена поистине колоссальная.

Игорь и Бо с отвращением смотрели на большие головы, лбы которых, словно нелепые татуировки, украшали жуткие глаза. Страху добавляло и то, что глаза эти всегда были открыты; по крайней мере, светловолосый стрелец, сколько ни смотрел, так и не увидел, чтобы хоть одна из тварей моргнула. Двумя обычными – да, а вот третьим – ни разу.

– Почему тот хомо не подчинился? – хрипло и практически бесстрастно произнес один из шамов, повернувшись к собратьям.

– Потому что он не совсем хомо, – мудро заметил его собрат, стоящий по левую руку от спросившего. – Он может управлять ненавистными био… Он – их!

«Так вот в чем дело!» – мелькнула мысль.

Три обжигающих взгляда тут же обратились к нему, и дружинник невольно застыл.

– Отставить мысли, – сурово приказал первый шам.

– Он сбежал, – сказал третий. – Надо было его прикончить.

– Он еще придет, – уверенно заявил второй.

Его взор скользнул по Бо и Игорю.

– Эти хомо ему дороги. Он вернется за ними. Даже в Митино. Я уверен.

– Что ж, посмотрим, – сказал первый.

Его взгляд был скептическим: он явно не верил, что когда-нибудь увидит нейроманта вновь.

Игорь же не сомневался в обратном.

– Ничего там твой Громобой не сделает, – сузив глаза до двух щелочек, зло произнес первый. – Пусть только попытается – и мы опять вас на него натравим. Вас он не тронет!

– Пора убираться, – сказал мудрый второй.

Остальные согласно закивали и, развернувшись, подошли к Куполу. Игорь ожидал, что шамы сейчас полезут за склянками с раствором, и мысленно подготовился к встряске. Но вместо этого кровопийцы синхронно подняли руки вверх, и в стене сама собой появилась дыра, достаточная, чтобы пятеро путников без проблем вышли наружу.

«Но Казимир ведь говорил, что без колб с раствором даже они не обходятся?» – мелькнуло у опешившего Игоря в голове.

Шамы даже не обернулись.

«И как это понимать? – задумался светловолосый стрелец. – Казимир обманул? Или он сам чего-то перепутал? А, может, просто не знал толком?»

Покорной марионеткой шагая следом за шамами, он ломал голову, как седовласый дружинник вообще смог удрать от этих странных и коварных существ, если они выследили Игоря даже тут, в Тушино?

«Почему же тогда не смогли сделать то же самое с Казимиром? Почему позволили сбежать? Осознанно?»

Шамы определенно слышали все его мысли, но отвечать не спешили, и он мучился, не зная, как быть. Он боялся думать о Громобое, поскольку не хотел, чтобы кровососы прочли эту информацию и использовали ее против нейроманта. Но разве мог он целиком и полностью контролировать свои мысли? Разве мог вообще не вспоминать о своем бородатом друге? Наверное, это все же было выше его сил.

Внезапно позвоночник Игоря пронзила жгучая боль. Она была до того сильной, что воин заорал бы в голос, если б проклятые шамы не стиснули его губы. В итоге стрелец отчаянно замычал, будто сумасшедший, и выпучил глаза.

– Я тебе уже сказал – отставить мысли, – флегматично бросил первый мутант через плечо.

В этот момент Игорю еще сильней захотелось убить этого кровожадного ублюдка…

Но новый приступ боли выбил последнюю мысль из светлой головы разведчика.

Поняв, что их никто не преследует, Громобой остановил «Рекса» и, раскинув руки, на некоторое время остался во мраке грузового отсека один-одинешенек, наедине с невеселыми мыслями. Случившееся не укладывалось у нейроманта в голове: два месяца их с Бо идиллию нарушали только домыслы о судьбе Игоря, но стоило Игорю объявиться живым и здоровым, и идиллии моментально пришел конец.

«Проклятье какое-то, ей-богу», – подумал беглый стаббер.

Он догадывался, что здесь не обошлось без шамов. Вероятно, только они могли подчинить себе волю Бо.

«Так а что там говорил Игорь? В Митино у них логово?»

Тут он вспомнил, что без загадочной колбы ему через Купол не пройти, и спешно сунул руку в карман, дабы проверить, на месте ли подарок дружинника. Оказалось, склянка цела и невредима. Облегченно выдохнув, Громобой задумался снова.

«Значит, в Митино я попаду… а там как быть? В принципе, мы и с «Рексом» вдвоем можем управиться, не впервой… но совсем без людей как-то