«Женщина?» – оторопело подумал десятник.

Это казалось немыслимым. Откуда здесь могла взяться женщина?

«А что, если это – кио? Как Данилина Настя?»

Внезапная догадка показалась притянутой за уши, но как еще могли сочетаться приглушенный женский голос и скрежет металла?

«И, что самое интересное, как теперь поступать?»

Если поначалу Захар всерьез подумывал пальнуть в темноту из автомата, то теперь, с новым открытием, этот вариант отпал: что, если там, внутри, некую женщину прижала к стене шайка «сервов»?

– Надо туда что-нибудь бросить, – медленно произнес десятник.

Он огляделся по сторонам, ища какой-нибудь камень или нечто подобное, и, конечно же, очень быстро нашел серый обломок – уж этого добра в развалинах хватало. Подобрав находку, Захар взвесил ее в ладони, после чего оглянулся и тихо сказал:

– Выйдите наружу, а то вдруг изнутри выстрелят или в ответ чем-то бросят.

Дважды повторять не пришлось: все, даже угрюмый опричник Тайного ордена, вернулись из коридора наружу и практически тут же скрылись из виду. Только длинный нос Николы выглядывал из-за стены.

– А ты, – Захар вновь обратился к Богдану. – Прильни к стене.

Соратник подчинился.

Конечно, если бы их кто-то жаждал убить, он мог это сделать и раньше, едва заметил горящий «факел» в руке дружинника. А поскольку обошлось, там либо ничего опасного все-таки нет, либо это опасное не имеет огнестрела, что уже делает это неизвестное менее опасным.

Захар, размахнувшись, швырнул свой снаряд и тут же метнулся вправо, дабы укрыться за уцелевшим куском стены. Он прижался к кладке спиной еще до того, как кирпич упал на бетонный пол. Когда же это случилось, звук удара эхом разнесся по зданию, и снова заскрежетало, на сей раз – куда громче, чем прежде. Женский голос, однако, остался на прежнем уровне и практически полностью потонул в шуме металла.

– А швырни-ка подожженный пучок внутрь, – сказал Захар, покосившись на товарища. – А я посмотрю, что там. Иначе тут год можно торчать и так ничего и не увидеть.

И снова Богдан не спорил: размахнувшись, он бросил «факел» внутрь, а Захар, резко повернувшись лицом к провалу, направил туда ствол автомата.

«Факел» покатился по полу и замер в метре от небольшого ржавого био, который тут же попятился назад. Как и предполагал десятник, это был «серв», жутко старый, но не утративший еще ни одного своего манипулятора. Захар хотел пальнуть в био, но неведомая сила внезапно грубо выдрала автомат из его рук, да так, что едва пальцы не переломала. Сориентировался командир быстро – метнувшись в сторону, он, возможно, избежал смерти.

– «Сервы»! – рявкнул он, рывком выхватывая клинок.

Богдан тоже схватился за рукоять меча, однако охамевший металлический паук, выбросив из темноты свой ржавый манипулятор, буквально впечатал дружинника в стену и принялся изо всех сил давить на его грудную клетку. Красный от натуги, разведчик обеими руками вцепился в треклятую лапу стального паука, но сил отодвинуть ее от себя не хватало.

Зарычав, десятник сделал шаг вбок и обрушил клинок на злосчастный манипулятор. Меч не разрезал, а, скорей, перебил стальную «лапу» напополам – до того она была ржавая, что от мощного рубящего удара просто раскололась надвое. Упав на пол, она со звоном откатилась в сторону. Впрочем, судьба манипулятора в те мгновения Захара волновала едва ли. Богдан громко и глубоко вздохнул, радуясь освобождению…

Как вдруг один из манипуляторов резко нырнул к нему в рот и, с противным склизким звуком прорвав кожу, вышел из затылка.

– Ах ты тварь! – возопил Захар и с утроенной энергией пошел в атаку на одичавшего «серва».

Попятившись от такого агрессивного натиска, треклятый стальной паук споткнулся о край стены и, скрежеща, провалился туда, откуда пришел. Однако десятник уже завелся и отступать был не намерен. Краем глаза кремлевский командир видел, как Богдан скатился по стене вниз и замер, неподвижный, на полу, видел алый след, который остался на серой стене в том месте, где погибший дружинник коснулся ее своим окровавленным затылком. Сердце десятника сжалось в комок. Хотелось орать во всю глотку и рубить стального паука мечом до тех пор, пока от него не останется только гора металлических обломков. Но разве это могло вернуть к жизни погибшего Богдана?

И все же Захар задался целью не просто прикончить одичалого «серва», но разнести его в пух и прах. Это был единственный способ хоть как-то отомстить за смерть товарища.

– Богдан! – в отчаянии заорал Мрак.

От этого возгласа на душе у Захара стало еще поганей. Мрак и погибший Богдан были друзьями с самого детства. Познакомившись в Корпусе юнаков, они всю жизнь держались вместе и даже после того, как выросли в дружинников, кочевали из отряда в отряд не по одиночке, а только дуэтом. К Захару в отряд они попали аккурат перед путешествием в Тушино, и, хоть поначалу не все было гладко, общая беда сплотила воинов Кремля.

И вот их связке пришел неожиданный и крайне трагичный конец.

Поверженный стальной паук попытался было подняться с пола и огрызнуться, но десятник набросился на него с еще большим остервенением. Био