издалека – а, значит, риск нарваться на неприятности был сравнительно невелик.

Хотя, конечно же, расслабляться не стоило. Очень может быть, что прямо сейчас какая-нибудь не в меру хитрая тварь сидит в здании, наблюдает за дружинниками и ждет, когда они подойдут достаточно близко, чтобы напасть и полакомиться свежим мясом. Впрочем, разведчики Кремля не зря с младых ногтей обучаются выживать – они к любым поворотам готовы, и удивить их – крайне, крайне трудно.

Вот и дверной проем. Спешившись, Захар передал поводья Николе, Богдан проделал то же самое, и вместе они побрели к дому. Десятник на ходу переставил предохранитель на стрельбу очередями; усач же за неимением альтернатив обнажил меч. Остальные тоже потянулись к оружию, готовые поддержать командира и Богдана, если того потребует ситуация.

Водя автоматом из стороны в сторону, Захар медленно вошел внутрь. Никого. Памятуя о недавней встрече с земляными пчелами, он тщательно осмотрел пол, но ничего не увидел.

– Можешь мне горюн-травой посветить? – попросил десятник, оглянувшись через плечо.

Богдан послушно вогнал меч обратно в кольцо на поясе и полез за травой и огнивом. Достав пучок, он поджег его и поднял руку с миниатюрным «факелом» над головой, чтобы светил дальше. В общем-то, ничего нового Захар не увидел. Однако тушить горюн-траву он не спешил.

– Входите по одному! – велел он, повернувшись к дверному проему. – Любим, останься с фенакодусами снаружи, мы тебя позовем. А мы с тобой, Богдан, пойдем вперед, посмотрим, что тут.

Усач кивнул.

Они поднялись по короткой лестнице и замерли рядом с очередным дверным проемом, хмуро глядя внутрь. Там обнаружился довольно узкий коридор, который заканчивался проломом в стене. За проломом царила непроглядная тьма.

На первый взгляд отверстие было достаточно большое, чтобы через него прошли не только люди, но и фенакодусы. Это несколько облегчало путникам задачу.

«Вот только непонятно, что там, впереди… и стоит ли туда вообще соваться!»

Дружинник и десятник переглянулись и медленно пошли к зияющей в стене дыре. Захар держал автомат наготове; воображение, по старой доброй традиции, рисовало ужасающие картины – то муты на них из пролома бросались, то био, а то и вовсе люди, просто враждебно настроенные и тоже с огнестрелами.

Вообще, конечно, десятникам не пристало идти впереди своих подчиненных. Но Захар был в корне не согласен с традициями. Он считал, что отвечает за людей головой. А это очень трудно делать, если сидишь за спинами тех, кто вверил тебе свою жизнь. Да и потом, человек с огнестрелом в руках, идущий позади всех – это априори проигрышная стратегия, ведь от такого никакой пользы: не будет же он стрелять во врага из-за спин верных соратников? Вот и получалось, что десятнику место во главе.

Медленно Богдан и Захар приблизились к пролому на расстояние вытянутой руки. Свет от горюн-травы разогнал мрак, но, как выяснилось, тьма не хранила в себе ничего опасного. По крайней мере, ближайшие к пролому несколько метров были девственно пусты.

Судя по воздушным потокам, которые обдували стоящих у дыры в стене дружинников, коридор заканчивался выходом наружу. Захар навострил уши.

Почудилось, или в темноте звякнуло что-то металлическое?

Оглянувшись на дружинников, командир приложил указательный палец к губам – мол, не шумите. Воины замедлились и теперь ступали еще осторожней, чем прежде. Мечи они по-прежнему держали в руках. Единственным, кто до сих пор не обнажил клинок, был Сыч; его бледные пальцы лежали на резной рукояти его кривой сабли.

«И даже оружие у стервятников не такое, как у нормальных людей, – брезгливо подумал десятник. – Сабля… И почему, спрашивается, с обычным мечом не ездить?»

Тут скрежет повторился, и Захар мигом позабыл об их молчаливом надзирателе. Начинало казаться, что путь мимо почившего «Чинука» был все-таки гораздо безопасней, чем выбранный десятником.

«Но не возвращаться же теперь? – подумал он. – Пойдем, посмотрим, что там копошится?»

В принципе, это могла быть пристяжь «Чинука», которая, не зная, куда деваться после смерти «хозяина», в страхе спряталась в развалинах. В принципе, «сервы» трусливы и при виде отряда дружинников, скорей всего, не нападут, а поспешат скрыться с глаз. Для верности можно даже немного «подогнать» их очередью из автомата.

Но это только в том случае, если там, во тьме, именно «сервы». Если же кто-то другой – могут и атаковать путников.

«Но ведь био сюда не поместится? Тут же потолок в полтора человеческих роста. Даже для «Раптора» низковато…»

– Слышишь что-нибудь? – шепотом спросил Захар.

– Скрежет какой-то, – помедлив, ответил Богдан. – И, кажется, голос чей-то…

– Голос? – хмурясь, переспросил десятник.

Он прислушался… и наконец услышал.