Впрочем, он снова решил не пререкаться со старшим товарищем. Казимир был ровесником отца, а, следовательно, и к стрельцу относился, как к мальчишке. Такого не переучишь, по крайней мере, не за день и не словами, а только поступками – доказав, что ты вполне себе взрослый мужчина, с мнением которого можно и нужно считаться. Вот и приходится молча ехать следом, убеждая себя, что все это – ради благой цели, ради спасения отца…

Достигнув дверного проема, Казимир шустро спешился и повел фенакодуса внутрь. Игорь старался не отставать, но спрыгнуть на землю ему оказалось не по силам: от резких движений спину пронзила поистине адская боль. Пыхтя, он неуклюже сполз с седла и, прихрамывая, следом за старшим товарищем вошел в дом.

Казимир к этому моменту уже привязал фенакодуса к торчащей из обломка стены арматурине, а сам расположился под оконным проемом и возился с пистолем, в частности, вытащил магазин, чтобы проверить, сколько в нем патронов.

– Ну чего ты так долго? – подняв взгляд на Игоря, прошипел седовласый дружинник. – Давай уже, не мельтеши в дверях. Привязывай скакуна и давай ко мне.

– Да иду я, иду…

Другой арматурины не нашлось, и стрелец намотал поводья на ту же самую, что и Казимир, и пошел к старшему товарищу. На ходу Игорь достал из кармана пистоль и по примеру спутника проверил магазин.

«Порядок».

Опустившись на пол рядом с товарищем, он уверенным жестом загнал патрон в патронник. Это не укрылось от Казимира; он тихо фыркнул, но от комментариев воздержался, спросил лишь:

– Неужто до сих пор не слышишь?

– Что не слышу? Сколопендру? Не-а.

– Удивительно. – Седовласый дружинник усмехнулся. – Говоришь, и в Тушино был, и в Строгино? Как же ты там выжил, с таким-то слухом?

Желваки на лице Игоря заходили ходуном. Он не был самым вспыльчивым на свете человеком, но Казимир, кажется, мог вывести из себя и мертвого.

«И как они с отцом вообще ладили? – мелькнула шальная мысль. – Впрочем, к отцу он наверняка относился, как к равному, и подобных острот себе не позволял…»

– А это еще что? – нахмурившись, пробормотал седовласый дружинник. – Рык?

Это Игорь расслышал прекрасно. И сразу понял, что к ним идут гости – пусть не такие страшные, как стальная сколопендра, но уж точно опасней давешних пауков-мясоедов.

«Нео».

– Нео! – сквозь стиснутые зубы процедил Казимир.

«Хоть где-то опередил!..»

Седовласый воин переложил пистолет в левую руку, а правой взялся за меч. Игорь направил дуло своего огнестрела на дверной проем, через который они вошли пару минут назад. Казалось, попасть внутрь можно только так.

«Ну или через окна. Но полезут ли они в окна? Хотя в случае с нео ни в чем нельзя быть уверенным…»

Дикарями, как и прочим зверьем, верховодил не здравый смысл, а голые инстинкты. Они могли залезть в Красное Поле Смерти просто потому, что люто хотели жрать, а там увидели бьющуюся в агонии крысособаку. Казалось, подобные тупоумные твари обречены на вымирание, но на деле дикарей не становилось меньше. Даже напротив – во время очередного гона начинало казаться, что их число только растет с каждым днем.

– Ну хоть их ты слышишь? – шепотом осведомился седовласый.

– Слышу, – ответил стрелец, не меняя позы.

– Жрать охота, – донесся до ушей грубый голос.

«А вот и наши зверюшки пожаловали…»

Теперь отпали последние сомнения: нео направлялись именно сюда, к ним.

Игорь покосился в сторону фенакодусов. Несчастные животные, почуяв приближение лохматых дикарей, занервничали – беспокойно притопывая на месте, они скребли когтями по бетонному полу и злобно сверкали глазами.

«Интересно, нео к ним сунутся, если увидят? – подумал Игорь. – С одной стороны, фенакодусы их ненавидят и будут рвать, только шанс дай. С другой стороны, нео жрать хотят, а скакуны наши – это тоже мясо, пусть и добыть его нелегко…»

– Зырь! – вдруг завопили снаружи. – Хомо забыли!

– Чего забыли? – не понял второй.

– Коды!

– Где?

– Да вон, в доме!