– Ну вот, – уважительно произнес полковник. – А ты говоришь «не справимся»! Хотя, блин, забыл! Там же еще моих бойцов четверо у антенн.

– Вот это серьезно! – обеспокоился Хвост. – Короче, тебе тоже надо невидимым стать.

– Это как? – заинтересовался Кольцов.

– А вот так вот, – Хвост прижал верхние конечности к туловищу. – Напрягись, прям сильно-сильно…

Полковник напрягся, сжав до боли кулаки и зажмурившись. И вдруг раздался тихий хлопок. Кольцов открыл глаза: вокруг значительно потемнело, в воздухе растеклась какая-то красноватая дымка, сквозь которую тускло пробивался свет лампочки.

– Получилось?

– Получилось, дружище! – радостно зашипел Хвост.

– А что так темно-то?

– А так всегда. Или темно, или ходи видимым.

– Тогда лучше в темноте, – рассудил полковник.

– Пойдем этим придуркам свет отключим и будем барагозить.

– А ты знаешь, где тут свет отключают?

– Конечно. Надо провод от генератора перерубить.

Полковник поднялся и вслед за Хвостом пошел вверх по лестнице. С забранных в проволочные кожухи ламп стекал белый, слабо светящийся дым. Красный туман практически не мешал, а ощущение невидимости придавало движениям легкость и какую-то балетную элегантность.

Они вышли на жилой этаж. Тут, наоборот, все было залито ярчайшим голубоватым светом. Полковнику даже пришлось какое-то время постоять, зажмурившись, пока глаза не привыкли. Сияли артефакты под потолком: все они были соединены сетью извивающихся синих линий, похожих на электрические дуги. Помещение наполнял высокочастотный писк.

Пустой коридор преодолели на цыпочках. Возле кухни Хвост свернул в неприметную дверь: за ней, в просторном зале, стоял огромный железный ящик, от которого тянулись толстые канаты проводов.

– Видишь? – обернулся мутант. – Надо вот эти провода перерубить, и все.

– Я сейчас! – откликнулся Кольцов и вышел.

Вернулся он через минуту – принес с кухни здоровый мясницкий топор. Хвост показал другу оттопыренный большой палец. Но полковник на него не глядел – он с изумлением рассматривал свою правую руку с зажатым в ней канцелярским ножом. И нож, и сама рука были густо измазаны кровью.

– Слушай, я не понимаю… порезался, что ли? – спросил Кольцов, демонстрируя руку.

– Да не, нормально все, – отмахнулся тот.

– И это… не могу нож отпустить, – пожаловался полковник. – Пальцы не разгибаются.

– А зачем тебе нож отпускать? – возразил Хвост. – С ума, что ли, сошел?

– Точно!

Полковник поудобнее перехватил топор левой рукой и встал над проводом, примериваясь.

– Рубить?

– Давай! – скомандовал мутант.

Шаман вышел проводить друзей на улицу. Стояла глухая ночь, небо искрилось морозными звездами. В студеном воздухе все еще пахло гарью. Одна из смотровых вышек валялась посреди двора, задрав в небо перебитую опору. Зубр курил, стараясь перебороть зевоту, Мора молча потягивал кофе, Молодой, матерясь озабоченно и тихо, пытался наскоро освоиться с функционалом «Ратника».

– Ну что, давай прощаться? – Мора отбросил пустой стакан в темноту.

– Мора! – Шаман крепко пожал протянутую руку. – Спасибо.

– Обращайся, если что, – кивнул Мора, скупо улыбнувшись.

Он не умел улыбаться. Почти не умел.

– Зубр!

– Бывай, сталкер, – бас Зубра гулко разлетелся в тишине двора.

Бородатый сталкер держал шлем под мышкой – любил ходить с непокрытой головой. Но ночью по Зоне без ПНВ…

– Молодой!

– Давай, бро! – Молодой не глядя пожал руку и продолжил копаться в настройках.

Чудак всегда мечтал о крутом ПНВ и вот наконец добыл самый лучший.

Сзади блеснул луч света, под крышей раздались приближающиеся шаги, и на улицу выскочил сталкер с тюком в руке.

– Вот, – он протянул сверток Море. – Нашли!