– Я знаю, что вы нашли источник анормальности. И даже разработали сыворотку, которая может превращать обычных людей в сверходаренных.

– Что? – изумилась Натали, все это время смотревшая на Тодда, но слова Купера вернули ее к реальности. – Это правда?

Купер сверлил взглядом братьев Эпштейнов.

– Многое еще предстоит доработать, – мгновение спустя кивнул Джейкоб, – но сыворотка уже действует.

– Вот она – настоящая защита для Обетованной, – сказал Купер. – Не в том, что я убью Джона Смита, не в суверенитете, не в миллиардах. И потому я спрашиваю еще раз: почему вы мне лжете?

– Что вы имеете в виду?

– Вы говорите, что люди испуганы, что у Клэя нет выбора, но умалчиваете о том, что у вас есть волшебное снадобье, которое может изменить мир. Большинство нормальных не хотят войны. Они просто боятся, что станут ненужными в этом мире. Ваше открытие меняет ситуацию. Или по меньшей мере дает им возможность выбора. Так что вам нужно всего лишь…

Он замолк, потому что осознал…

«Джейкоб стоит, скрестив руки, Эрик кусает щеку изнутри. Отрицательные реакции. Почему?

Вряд ли они утаивают это, рассчитывая получить финансовую выгоду, – денег у них и без того более чем достаточно, ни у кого столько нет.

И потом, им угрожает полномасштабная атака. Рассказать правду о сыворотке – вот единственное, что может спасти Обетованную. Не говоря уже о том, что предотвратит гражданскую войну.

И все же они реагируют отрицательно».

…он что-то упустил.

– Постойте! – воскликнул он. – Вчера, когда мы разговаривали, вы сказали, что времени недостаточно. Вы это имели в виду? Даже ваше требование суверенитета имело целью только выигрыш времени.

Он переводил взгляд с одного на другого, с брата на брата. Оба умные, оба на свой лад действуют из лучших побуждений. И на них троих вместе с Купером в некотором роде лежит ответственность за спасение мира. Почему так сложилось, уже не имеет значения, потому что его дар, забегая вперед, подсказал ему ответ.

– А это означает, – он потер лоб, – что у вас нет сыворотки?

– Ученый, который руководил исследованием, непростой человек, – сказал Джейкоб. – Доктор Каузен согласился принять наше финансирование только на условиях полной независимости. Мы получали от него отчеты о ходе работы, результаты тестов, но никогда – самой формулы.

– И что?

– Доктора Каузена похитили неделю назад, – объяснил Джейкоб.

– И похитил его ДАР, – добавил Эрик. – Ваше правительство хочет войны.

Пруд был неглубокий, по берегам торчал камыш с обломанными стеблями. В спокойной воде отражалось пасмурное ноябрьское небо, а в свежем воздухе витали запах сосны и обещание снега, неизбежного с наступлением зимы.

Издалека донесся рокот, вероятно выстрел охотника, но Итан попытался не услышать в этом дурного предзнаменования.

– О чем думаешь, толстушка? Красиво, да? – улыбнулся он дочери.

Вайолет скосила глаза и помотала ручкой. Ученый в нем вообразил ученого в ней. Иногда он представлял себе дочь как крохотное существо в кабине непонятного ей транспортного средства. Многие ряды приборов, выключателей и кнопок – и никакой инструкции. Остается только нажимать, крутить наобум и смотреть, что из этого выйдет.

«Нажмешь на эту кнопочку – раз! – и выдвинулось крылышко. Интересно».

– Ей холодно, – сказала Эйми.

Итан подскочил. Это были первые слова, которые она произнесла почти за сутки. И хотя был уверен, что одеяло, в которое завернута Вайолет, не даст ей замерзнуть, он кивнул, укутал дочь поплотнее и вернулся в дом.

Жена все еще злилась на него. Впрочем, он ее не винил.

Вчера, забрав ключ от машины у оператора бензоколонки и связав лентой его руки и ноги, он вышел со станции заправки с пакетами. Эйми недоуменно посмотрела на него, а он повел ее к видавшему виды пикапу, припаркованному рядом. Сунул пакеты в багажник возле потертого ящика с