– Здесь почти нет крутых поворотов и змеек, – заметил Олег.

– В Ле-Мане побеждает выносливость двигателя и шофера, – ответил Маркиз. – Идеальное покрытие выдержит даже «суперкрепость».

Ха! Самый разрекламированный и самый худший бомбардировщик войны. По боевым характеристикам «Ланкастер» и Пе-8 превышают «суперкрепость» в два раза. Если пристегнуть к сравнению Ту-4, то якобы аналог в четыре раза лучше оригинала.

– Впечатлился! – Маркиз по-своему оценил затянувшееся молчание. – Куда поставим самолёт?

– Рули к двери штаба, мы из Берлина и чихать хотели на провинциальные правила!

Дежурный офицер правильно понял действия пилота и вышел встречать нежданный самолёт. Молодцы англичане, эмблема на треть фюзеляжа с готической вязью сработала лучше любых документов.

– Господин оберштурмбанфюрер[56], чем могу служить? – вытянулся в струнку дежурный.

Олег протянул пачку рейсхмарок:

– Личная просьба, в Берлине не найти приличной выпивки и сигарет.

– На все? – осторожно принимая деньги, поинтересовался лейтенант.

– Здесь учтены ваши хлопоты и расходы за срочность.

– Сколько у меня времени?

– Автобус до штаба и обратно, за час я должен управиться, – глянув на часы, ответил Олег.

– Самолёту полное техническое обслуживание?

– Достаточно часового, в столице лучшие техники и мотористы.

– Сделаю в лучшем виде! – пообещал лейтенант.

С усилением бомбардировок ночные полёты над Третьим рейхом запрещены, и Олег счёл необходимым добавить:

– Позвоните в штаб, я хочу ночевать в Париже.

Дежурный чуть ли не вприпрыжку помчался на КП, а отряд неспешно выбрался из самолёта. Майор в чёрном кожаном плаще со Шмайссером на груди, остальные в лётных куртках без погон изображали экипаж самолёта. По легенде майор – охранник, а назначен в ударное звено за чистоту немецкой речи. По национальности бур, он достаточно чисто говорит по-немецки.

Шофером французского автобуса «Делаэ» оказался древний старик с гренадёрской нашивкой. Заметив у Олега на обшлаге рукава ленту с надписью «Leibstandarte SS Adolf Hitler», он на полном серьёзе вытянул руку в фашистском приветствии. До штаба доехали за двадцать минут, где у дверей при виде столичного гостя вытянулась троица офицеров СД, а солдаты СС взяли на караул.

– Я привёз новые методички по национал-патриотическому воспитанию. – Олег похлопал по портфелю.

– Добро пожаловать! – елейно заулыбался оберштурмфюрер[57].

– Штаб охраняют латгальцы?[58]

– Так точно! Сборный отряд, остатки девятнадцатой дивизии СС, кроме того, в городе квартирует латгальский батальон полиции СС[59].

– В пригороде стоит танковый батальон с французскими «Гочкис» и «Сомуа». Раньше они назывались дивизией «Норвегия», – добавил другой офицер.

– Это всё, что сумело вырваться из Курляндского котла, – пояснил оберштурмфюрер.

Фюрер объявил Прибалтику территорией Рейха и приказал построить непреодолимый «Западный вал». Советское командование продемонстрировало под Нарвой концентрацию войск и вынудило Вермахт стянуть туда все резервы. Затем из района Великих Лук последовал мощный удар со стремительным прорывом в Литву и выходом к Балтийскому морю. Под Нарвой Красная Армия получила колонну брошенной немецкой техники длиной в двести километров.

Шофер автобуса остановил двигатель, а «экипаж самолёта» лениво направился в кафе напротив. Отряд выходит на исходную позицию, и Олег шагнул в услужливо открытую дверь бывшей школы при аббатстве Сен-Жюльен. С лестничной площадки второго этажа в обе стороны расходятся широкие коридоры. Офицеры СД повернули налево и вошли в бывший класс. Четверо нижних чинов встали по стойке смирно, а майор с ходу открыл огонь из пистолета.

– Раньше начнём, быстрее закончим. Всё равно придётся перебить весь штаб, – меняя обойму, пояснил он свои действия.

Франция также включена в состав Рейха, а тыловые офицеры безоружны. На звуки выстрелов в комнату сбежались офицеры из соседних классов, и Олег с трудом протолкнулся в коридор. От лестницы первая дверь слева обшита железом, обычная предосторожность для кассы или оружейной комнаты. За спиной снова загрохотали выстрелы, что заставило дежурящего на этаже солдата очнуться от мечтаний и побежать к распахнутой двери.

Винтовка! Эсэсовец на ходу передёрнул затвор Маузера, а майор зашёл в дальний кабинет и не подозревает об опасности! Труп в начале коридора нежелателен, но делать нечего, Олег выстрелил солдату под мышку и успел подхватить падающую винтовку. Железная дверь оказалась незапертой, за ней узенький предбанник с крошечным оконцем. Попытка сильным рывком открыть дощатую дверь закончилась фиаско и вежливой нотацией штабс-