В пещеру Олег вернулся голодным и злым, впереди ещё три дня развлечений для спелеологов, а он неосмотрительно потерял уйму времени. В пещере невозможно наверстать упущенное время. Ползком не побежишь, ускоренно пробираться на четвереньках тоже не получится, даже передвигаясь в рост, надо соблюдать осторожность. Здесь нет света, вообще никакого света, если не считать фонарика в руках.

Впрочем, проход в штольню заброшенной шахты открылся раньше указанного на карте времени, что заставило насторожиться. Он заблудился, иного варианта не может быть. Олег расстелил карту и принялся проверять пройденный маршрут. Не найдя ошибки, он готов был заплакать, и тут случайно заметил промашку составителей. У англичан не принят круглосуточный отсчёт часов, вместо этого ставят пометки «AM» или «PM»[44]. Интервалы между разветвлениями ходов на карте указаны правильно, а послеполуденное время в описании маршрута повторено дважды.

Вместо четырёхчасового опоздания Олег получил восьмичасовой бонус, что не могло не порадовать. Ещё одним подарком стала заброшенная шахта. Он ожидал встретить полузаваленные штреки со сгнившими опорами, а увидел просторные тоннели с настоящими залами. Когда-то в стародавние времена здесь добывали соль, от чего воздух пах морским бризом, но был очень сухим.

Выбравшись на белый свет, Олег позволил себе сытный обед с небольшим отдыхом. Затем привел себя в порядок и достал из багажной сумки детали чуда середины двадцатого века. После сборки получился некий симбиоз самоката с велосипедом, на котором сидя крутят педали, а колёса маленькие и широкие. Последний бросок по каменистому плато мог бы доставить удовольствие, но трещины и неровности коварно пытались выбить руль из рук.

После продолжительного спуска древняя дорога свернула направо, а карта потребовала от Олега повернуть налево. Наконец посреди голых камней открылся эллипс солёного озера, конечный пункт маршрута и место предстоящей эвакуации. Он выставил у среза воды линию из двух красных и трёх зеленых фонарей, приготовил ракеты и лёг на парашют. Дальнейшее зависит от союзников.

После полуночи над головой мелькнуло нечто тёмное, а следом пронёсся тихий стрёкот приглушенного мотора. Олег запоздало схватил ракетницу и пустил над водой серию белых ракет с тремя красными. Гидросамолёт заложил вираж, включил посадочные фары и элегантно заскользил по глади горного озера. Пилот предусмотрительно прижал правый поплавок к берегу, что позволило забраться в кабину, как говорится, не замочив ног.

Как-то сразу исчезло напряжённое состояние трудного задания со страхом заблудиться в подземном лабиринте, и Олег заснул. Он проспал взлёт, проспал весь полёт, проспал посадку и очнулся от дружеского толчка штурмана:

– Вставай, соня, завтрак проспишь!

«Фейри Свордфиш» с выключенным двигателем стоял у причала, а пилот и штурман с сочувствием смотрели на своего пассажира.

– Спасибо, парни! – Олег достал из кармана снятые с эсэсовских мундиров значки и протянул: – Держите трофеи.

– Trophies, trophies! – Малыми детьми обрадовались союзники и побежали хвастаться перед товарищами.

Они видят врага только через прицел, а тут нашивки Лейбштандарта, забавные черепа, значки тыловика «За пять дней на фронте» и «Меткий стрелок». Олег сполз на поплавок и отправился в душ смывать с себя грязь, пот и страхи подземелья. Не успел он позавтракать, как официант сообщил:

– Сэр, за вами приехала машина, сэр. Самолёт ждёт на лётном поле.

– Мне ехать в этом? – Олег двумя пальцами поднял куртку с нашивками Третьего рейха.

– Меняемся! – Из-за соседнего стола вскочил сержант. – За ваш трофей даю абсолютно новую летную куртку «Ирвин» из шотландской овчины!

Вообще-то Олег хотел переодеться из-за налипшей грязи, союзников нисколько не смущает одежда с погонами Рейха. К сержанту подключились другие пилоты, в результате пришлось идти в казарму и полностью сменить немецкую одежду на форму Королевских ВВС. Обмен завершился общей фотографией с клятвенным обещанием встретиться после победы и вручить снимок.

Мажорный перелёт на «Дугласе» завершился посадкой на знакомом аэродроме на берегу Мессинского пролива. На рулёжной дорожке прогревал моторы родной Пе-8, и Олег побежал к трапу. Толстая дверь обещала пассажирский вариант военного времени с герметичным салоном. Прекрасный самолёт с форсированными двигателями, двухступенчатым наддувом и увеличенным моторесурсом. Крейсерская скорость на двенадцати тысячах метров превышает пятьсот километров в час.

– Студент? – спросил кормовой стрелок и, не дожидаясь ответа, закрыл дверь, затем тщательно поджал стяжки.

– Опаздываете, – недовольно заметил британский генерал.

– Бегом с самолёта на самолёт, сами видели, – огрызнулся Олег.

– Откуда прилетели?

– С севера.

– Не обманывайте, в Гибралтаре вас не было! – нахмурился генерал.

– С севера Италии, – поправился Олег.

Пе-8 вырулил на полосу и сразу начал разбег, впереди пятичасовой полёт над освобождённой территорией. Строго говоря, Болгарию с Румынией освобождали от монархии, а дальше за дело взялся Коминтерн.