Вот сволочь… Жалко, что ли, ему раненому воину новости пересказать, раз тут радио нет.
А после обеда зашел
Сел за стол. Вынул из кармана синие сатиновые нарукавники и неторопливо их надел. Переложил ручки на приборе и представился:
— Я, Грибан Гагар, военный юрист второго ранга, нахожусь здесь с разрешения вашего лечащего врача, чтобы снять с вас дознание. Вам понятно, о чем я говорю?
— Не совсем. С меня уже снимали подробные показания люди из полиции. Ничего большего я сообщить не могу.
— Полиция — это одно, ее дело гражданские лица, а военная юстиция — это другое, — заявил чиновник наставительно. — Поэтому прежде чем ваше дело закрыть, я обязан составить все бумаги как положено. Итак, приступим. Ваше имя и фамилия?
— Савва Кобчик.
— Национальность?
— Реций. Горец.
— Подданство?
— Имперское.
— Сколько вам полных лет?
— Двадцать два.
— Семейное положение?
— Холост.
— Родственники имеются?
— Я сирота.
— Прописаны ли вы в сказках налогового департамента?
— Нет. Работал по найму подмастерьем.
— Гражданская специальность?
— Кузнец.
— Образование есть?
— Неполное среднее.
— С какого времени находитесь на действительной военной службе?
— С мая прошлого года. Доброволец.
— Чин?
— Старший фельдфебель артиллерии.
Чиновник впервые оторвал свой взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на меня.
— Однако стремительная у вас, молодой человек, карьера, — но быстро справился с чувствами и снова затараторил, как автомат: — Нынешняя ваша должность?
— Помощник начальника Королевского артиллерийского полигона.
— Имеете награды?
— Имею. Крест военных заслуг с мечами и медаль «За полезное» от ольмюцкого короля.
— А теперь расскажите в свободной форме то, что с вами произошло на дороге, когда на вас напали и при этом ранили.
Я вздохнул и принялся рассказывать, а он скрипел перышком, успевая все за мной записывать. Опыт большой, видать, у него в таких делах.
На утренней перевязке доктор холодно меня поздравил с успешным ходом выздоровления и переводом в санаторий для выздоравливающих воинов.
— Наконец-то у меня снова появится палата для четверых раненых на фронте, — последнее слово он выделил особой интонацией.
Доктор ушел, и вскоре санитары мне принесли мои вещи.
Заставили все их осмотреть, сверить с описью и за них расписаться на той же описи.
Слава ушедшим богам: наградные золотые часы от Вахрумки оказались на месте, как и кошелек. В планшетке находились аттестат, солдатская книжка и тетрадь. И прочие мелочи оказались на своих местах. Ничего не украдено, что удивительно.
Полушубок и китель оказались тщательно отстираны от крови, но не зашиты.
Ленточки ордена и медали аккуратно отпороты от кителя и заложены в карман. Няня Иза моментом достала иголку и пришила мои награды на их
