Когда приехал из штаба проверяющий полковник принимать зачеты у маршевой роты, то пехотный капитан ему на нас нажаловался, что это специально его так изощренно гнобят на полигоне. Основным его аргументом было то, что без артподготовки пехота в атаку не ходит.

Наш капитан Многан спокойно пожал плечами и заявил в ответ на инсинуацию, что пушку и снаряды к ней он обеспечит — на складах это есть, только вот на полигоне нет постоянного артиллерийского расчета.

Полковник поспособствовал, отправил в город с приказом своего адъютанта, и на следующий день на полигон пригнали восемь канониров во главе с фейерверкером в качестве длительно прикомандированных в нашу часть. Очень недовольных такой ссылкой в лесную глушь.

Эллпе из своего хозяйства выделил трофейное орудие и телегу снарядов. Кстати, артиллеристов Многан сразу приписал к нему в хозяйство — по нахождению материальной части. И пусть он теперь за их дисциплину и отвечает. Фельдфебель упираться не стал и недолго думая закрепил за ними в своем хозяйстве холодный артсклад. Чтоб служба медом не казалась.

— Вот сейчас и проверим всё на условиях, приближенных к боевым, — удовлетворенно потер полковник ухоженными ладошками, как муха лапками перед обедом.

Меня как чертик дернул.

— Осмелюсь спросить, господин полковник, наступающую роту обстреливать из пулеметов мишенной команде также прикажете?

Тяжелый взгляд полковника меня просто ударил.

— Не умничайте, фельдфебель, без особого на то приказа.

Я и сократился.

Как и следовало ожидать, обстрел проволочных заграждений шрапнелью ничего не дал.

А впереди таких маршевых рот, для которых колючая проволока перед окопами становилась прочней крепостной стены, ожидалось на полигонную учебу много.

С этим надо было что-то делать. Но как устроен «Змей Горыныч», который применяется для преодоления такого заграждения в Российской армии, я не знал. Видел один раз из башни БТР его действие на учениях и впечатлился. За пять минут мы получили вполне сносный проход для бронетранспортеров всей мотострелковой роты в пяти рядах минированной колючей проволоки.

И совсем я не помнил, как такие заграждения проходили в моем мире в Первую мировую войну. Это вообще самая малоизвестная война для нашего населения. Наверное, оттого, что большевики ее тупо слили, завершив, по словам самого Ленина, «позорным и похабным» Брестским миром, предав в этой войне всех своих союзников буквально накануне общей победы.

Помнил только, что отравляющие газы не принесли желаемого эффекта.

Впрочем, как и первые танки.

Даже артиллерия крупных калибров оказалась бессильной против обороны с глубоко эшелонированной полевой фортификацией.

Сумели преодолеть такой позиционный тупик только ко Второй мировой войне созданием специальных штурмовых саперных частей и предельной концентрацией артиллерии на участке прорыва. Но опять-таки вначале была идея глубокой операции, и только потом стали считать потребные на нее ресурсы. А здесь пока все ресурсы усиления размазывают ровным слоем по фронту. Всем сестрам по серьгам, чтоб не обижались.

Поэтому, плюнув на лысины стратегов из генерального штаба, я по вечерам взялся за облегчение фронтового быта простого солдата.

Первым моим делом на ниве изобретательства стал проект нормальной ременно-плечевой системы по принципу старой советской — Y-образной. С дополнением второго патронного подсумка.

Затем облегчение ранца, для чего я предлагал толстую тяжелую кожу заменить плотным легким брезентом. Телячья шкура с шерстью на его крышке оставалась — она хорошо работала в дождь, отводя потоки воды от носимых вещей, не давая ранцу промокнуть. Даже собственноручно сшил образец. В