заходить к нему чаще, сдавать на комиссию ему книги, которые стали мне не нужны.
Штаб-ефрейтор Пуляк только головой качал, глядя на мои безумные, по его мнению, траты. Только что языком осуждающе не цокал. Это хорошо. Значит, качественная сплетня обеспечена.
— Что так осуждающе смотришь? — подмигнул я ему. — На полигоне у меня ничего нет из того, что было в чертежном бюро.
— Да сказал бы раньше… — махнул он рукой, помогая мне укладывать покупки в санки. — Я бы тебе ватман и так достал бы… Причем намного дешевле. Полная пачка тебе обошлась бы всего в две бутылки сливянки.
— Кончится этот, обращусь, — на полном серьезе пообещал я. — Кстати, ты не знаешь, где можно сдать экстерном экзамены за начальную школу?
Комиссия по приему квалификационных экзаменов в размере средней школы находилась в больших казармах, в которых я квартировал осенью под лестницей. Там у меня приняли заявление на испытания и выдачи график экзаменов. Если бы не ефрейтор, я бы, наверное, в жизни не догадался, что такое присутствие есть в обычных казармах.
В графе «откуда получены знания» написал: «Прошел обучение у юнкеров и офицеров тех подразделений, в которых служил, и самообразование».
Так я получил еще один законный повод отлучаться с полигона. И это есть гуд.
Лошадь и санки пристроил в конюшне. Дал серебрушку дневальному, чтобы присмотрел за моим грузом. А то там не только мало кому нужные учебники, но и медные листы, латунные трубки и полпуда олова в кусках — ефрейтор это достал мне по цене металлического лома. Как? Не спрашивайте. Сам не знаю.
Встал на довольствие в столовой при казармах и отправился с ефрейтором ужинать в ближайший кабачок по его выбору. Из простых, но чистых. Ничем мне не обязанный человек для меня старался, так что угостить я его обязан по-любому.
Угостились в тот вечер мы не только вином и стряпней, но и солдатским борделем, который мне совсем не понравился. Бабы там все в возрасте, потасканные и вульгарные. Накрашенные, как клоуны в цирке, курят и очень много пьют. Но умелые, не отнять… Пуляк остался доволен. А это в данный момент главное. Так что плевать, мне туда больше не ходить.
Что там Йозе говаривал про податливых прачек?..
21
На полигон притопала пешкодралом маршевая рота в полтораста рыл мобилизованных сосунков.
Вот и пришлось побегать моей команде, сооружая и обслуживая «батальонную колонну», по которой пехотинцы учились стрелять ротным залпом на километр.
Как по мне, так это бесполезное занятие в современной войне — залповая стрельба на дальние дистанции, когда, чуть что, все на землю падают и окапываются, как кроты. Так можно было воевать до появления пулеметов, когда враг давил массой больших батальонов в плотном строю.
А в реале… дальше четырехсот метров мушка почти перекрывает ростовую цель. Тут главная задача, наверное, не стрельбы, а офицеру покомандовать и солдат приучить слушаться.
Ради интереса после первого такого занятия послал своего ефрейтора посчитать попадания в новенькие мишени. Одиннадцать процентов от сожженных патронов получилось… Ну и кто им доктор?
Ротный фельдфебель, дядька за сорок, с ходу меня озадачил:
— Где расписаться у тебя за расход патронов?
— Так еще стрельбы не кончились, — возразил я. — Закончатся — подсчитаем. Тогда и распишетесь.
— Ты мне вола не крути, старшой, — поправил фельдфебель мизинцем свои пышные усы с подусниками, которые были очень модными в прошлое царствование — король так ходил, Бисер предыдущий, и усмехнулся. — Считать он тут будет… Ты мне лишний ящик патронов в повозку положи, и я тебе подписываю чистую ведомость. Списывай потом, сколько тебе надо.
Посмотрел внимательно на мое недоумение и спросил:
— Ты новенький, что ли, здесь?
Я кивнул.
— Вот и учись у старших, как надо службу нести, — хохотнул он.
