Таркин снова начал расхаживать по мостику.

   — К ополченцам до сих пор поступает подкрепление?

   — Контрабандистов поддерживают группы хайшиан, тиннан, кобоков и других рас этого сектора, — кивнул адъютант.

Таркин приподнял бровь и задумчиво взялся за подбородок.

   — Несмотря на то, что те проигрывают?

   — Похоже на то.

   — Что ж, пусть получают, что хотят. У нас есть разведданные, где они пополняют запасы?

Сверившись с инфопланшетом, адъютант вывел голограмму широкой долины с отвесными стенами, усеянной маленькими озерами и рощицами. На сделанном имперскими разведывательными кораблями видео были запечатлены два корабля контрабандистов, исчезавших за массивным каменным выступом.

   — Значит, они нашли укрытие под горной стеной? — проговорил Таркин.

Адъютант снова сверился с инфопланшетом.

   — У нас есть несколько эскадрилий истребителей в том районе, — сказал он. — Можем направить туда одну.

   — А есть ли «Венаторы» в пределах досягаемости? — спросил Таркин после секундного раздумья.

   — Ближайший в том полушарии — корабль адмирала Юту.

   — Тогда зачем тратить время на воздушные налеты? Передайте ей мой приказ — пусть обрушит своими турболазерами весь утес им на головы. — Таркин едва заметно улыбнулся. — Хотя мы всегда можем сказать, что контрабандисты обвалили его на себя сами.

Сгорбившийся на диване в их квартире внутри комплекса, Гален поднял взгляд от блокнота, только теперь осознав, что в одном помещении с ним находится Джин — это после возобновившейся напряженности между ним и Лирой случалось нечасто. Держа на коленях планшет для рисования, она сосредоточенно трудилась над какой-то картинкой, крутя ручки и водя пальцем по экрану, одновременно негромко, но оживленно бормоча себе под нос.

Гален работал над уравнением, с которым сражался уже несколько недель. Теперь, когда он нашел способ изменять внутреннюю структуру кристаллов, кайберы, казалось, точно так же нашли способ изменять его самого. Несмотря на то что от Орсона не было никаких известий, его одолевала потребность поспешить, словно кто-то или что-то шептало ему: «Скорее, скорее...»

С тех пор как он передал данные по огранке Орсону и его команде, он чувствовал себя словно в лихорадке — некая часть сознания как будто вела собственные расчеты, независимо от разума. Он не сомневался, что расчеты эти имеют отношение к кайберам, но сама суть проблемы все еще оставалась недоступна. И тем не менее он документировал в блокноте даже собственные сновидения. Он уже давно составил карту своего подсознания и обычно мог интерпретировать, что подсказывали ему сны, но, похоже, недавние сновидения оказались за пределами карты, в неведомых областях его разума. Дневник сновидений тянулся на несколько страниц — многие записи были сделаны посреди ночи или сразу же после пробуждения, и время от времени прерывались набросками расчетов, посторонними мыслями и микроскопическими заметками, которые он сам с трудом мог разобрать.

Откинув волосы со лба, он отвлекся от блокнота и посмотрел на Джин, которая столь была поглощена своим занятием, как будто пребывала в собственном мире. Когда она наконец сделала паузу и откинулась назад, оценивая рисунок, Гален встал и подошел к ней.

   — Можно взглянуть, над чем ты трудишься, Звездочка?

Девочка удивленно взглянула на него и кивнула:

   — Это тебе.

   — Мне? — показал на себя Гален.

   — На картинке Брин пытается добраться домой, — снова кивнула Джин.

Брином звали героя ее любимого головидео, «Лестница Октавы». На экране виднелось изображение лестницы, уходящей по спирали через восемь уровней в котловину, на дне которой Брин обрел магические способности, которые помогли ему вернуться домой.

Гален слышал эту историю столько раз, что мог процитировать ее на память.

«Когда они наконец подошли к замку, они шагнули через большие ворота внутрь. Перед собой они увидели лестницу, уходящую в землю, — ту самую легендарную лестницу Октавы, которую искали Брин и его друзья.

Ступив на верхнюю ступень, они взглянули вниз.

„Восемь уровней, — сказал Брин. — И на каждом нам нужно найти свою часть магической силы".

Глубоко внизу у подножия лестницы виднелся Золотой котел. Любой, сумевший добраться до Золотого котла, мог взлететь прямо ввысь на все восемь уровней лестницы, сквозь потолок замка в небо и дальше — до самого дома».

Вокруг рисунка лестницы края прямоугольного экрана украшали странные значки и фигуры, в которых Гален тотчас же опознал версии математических символов и загадочных набросков, которые столь часто оставлял он сам.

   — Брин немножко похож на меня, — сказал он.

Прищурившись, Джин взглянула на рисунок.