мир.

Он пришел в себя от резкого запаха сырой земли. С трудом открыл глаза и поморщился от резкой боли – свело связанные за спиной запястья. Прищурился в окружавшую кромешную темноту.

Хель? Но там вроде бы не связывают…

– Ратмир, – прошелестел дряхлый голос рядом, – Ратмир…

Когда глаза привыкли к мраку, он различил рядом тело старика. Из-под белых косм на него глянуло морщинистое лицо.

– Отец, – прошептал Ратмир, с трудом узнав в этом сухом, больше похожем на череп лице черты ярла Браги Сигурдсона, Сокрушителя Скальдов.

– Кажется, мы проиграли…

Старик попытался подняться, покачнулся и ткнулся лицом в земляную стену.

– Где мы?

– Земляная яма. Морж: любит держать своих пленников под землей. Иногда засыпает их живьем, если не в духе.

– Мы должны выбраться отсюда.

Браги с трудом повернулся, прислоняясь спиной к дерну:

– Я постараюсь выторговать у них твою жизнь. Скорее всего, они начнут пытать тебя, Ратмир. Чтобы сделать меня разговорчивее. Ты должен выстоять. Ты должен всегда помнить, кто ты. Мое знание для них дороже, чем твоя жизнь. Когда они поймут, что я ничего не скажу, пока ты не окажешься в безопасности, Гуннлауг примет мои условия.

– Отец…

– Молчи и слушай. Я потребую, чтобы тебе дали лодку. Ты отправишься на запад, через фьорд. Там ты должен найти поселок Фьярги. Запомни. Будь осторожнее. Теперь у нас осталось мало друзей. Сначала узнай, успел ли Атли прибрать их к рукам. Действуй по обстоятельствам. Главное, что ты должен оттуда добраться в Брагитофтир и рассказать Вагну, что произошло. Он должен собрать знамена…

Браги глухо закашлялся. Сверху послышались шаги. Тяжело заскребла о землю деревянная решетка.

– Эй, там! Отползти к краю и лечь!

– Делай, как они говорят, – Браги перекатился на спину и замер. Ратмир повторил его действия. Сверху упала веревочная лестница, по которой спустился пожилой бритый наголо, вислоусый дружинник со скрамасаксом наготове. Он быстро окинул взглядом пленников и спрятал оружие в ножны.

– Давай, Селедка! – Он задрал голову вверх и вытянул руки. Показался короб, который рывками спускали на веревке. – Да поосторожней ты!

Хмурый воин принял груз, быстро достал из короба две глиняные миски и горшок, из которого парило запахом горячей каши. Ратмир тайком сглотнул. Дружинник подошел к Ратмиру, привалил его спиной к земляной стене. Вывалил жидкую кашу на тарелку и поднес к лицу юноши:

– Ешь.

Тот с презрением посмотрел на тюремщика:

– Развяжи мне руки.

– Развязывать нельзя. Ешь.

– Я не собака, чтобы лакать из миски.

Дружинник швырнул содержимое тарелки в грязь и снова ее наполнил. Ткнул в нос Ратмиру:

– Это мое последнее предложение.

Ратмир посмотрел на Браги. Тот кивнул. Ратмир наклонился, и дружинник влил ему в рот пищу. Юноша жадно глотал горячую пшенку – пусть на воде, недоваренная, но – пища. Отступила сырость, прояснилось в голове, с теплом в животе разошлась по жилам кровь.

– Хороший пес, – хмыкнул тюремщик и пошел к коробу за порцией для Браги.

– Не слишком ты смел, что, вооруженный, боишься развязать руки безоружным старику и мальчишке, – сказал скальд.

– Лучше быть трусом, чем мертвецом, – равнодушно отозвался тот. – Думаю, ты бы сейчас охотно поменялся со мной местами.

Браги не ответил. Когда с едой было покончено, дружинник сложил миски и кувшин в короб и дернул за веревку:

– Селедка! Тащи!

Ратмир посмотрел вверх. Полностью привыкшие к темноте глаза различили черты бледного лица худенькой большеглазой девушки, склонившейся над ямой. Их взгляды встретились. Девушка замерла.

– Заснула, что ли? Тащи, сказал! – рявкнул дружинник.

Она вздрогнула и быстро зашевелила руками, вытягивая короб.

– На спину! – приказал дружинник.

Ратмир не отрывал от девушки глаз. Воин неуклюже вскарабкался по лестнице, быстро скрутил ее. Заскребла тяжелая решетка, обрушив на головы пленных целый землепад.

Под утро резко похолодало, зарядил мелкий дождь. Чтобы не утонуть в размокшей жиже, Браги предложил спать стоя. Поскальзываясь в грязи, они