и натовцев, и гитлеровцев, и этих тевтонцев. И стрелял до тех пор, ловко перезаряжая снайперку, пока арбалетная стрела не пронзила его плечо выше локтя. Ткань куртки лопнула, зафонтанировав багровой жидкостью, пробитые мышцы свело судорогой, рука вмиг повисла плетью и сильно заболела. Но парень мужественно воспринял ранение, присел, уйдя из сектора поражения, закатил глаза и застонал. Утробный рык огласил крышу. Никогда еще чужеродный элемент размерами больше, чем заноза, не проникал в плоть Дена. От ощущения железяки в своем теле стало вдвойне больней. Он занялся раной, в первую очередь перезарядив оружие.

Ерема беспрестанно вызывал по рации Купола, постреливая через коридор короткими очередями в сторону входа. Николай сдерживал атаку врага в холле здания. Мысль о включении оборудования энергоцентра и подаче света на город пропала сама собой. Теперь только чувство самосохранения овладело бойцами. Пленные, освобожденные от гитлеровцев, не успели убежать и даже понять, что произошло, – новый противник одолел и грозил вернуть их в статус заложников. Ни один из полутора десятков пленников не предложил свою помощь в отражении атак тевтонцев, люди, и мужчины, и женщины, забились в угол, прикрываясь руками и причитывая.

Тягачев в перерыве между двумя атаками крестоносцев не выдержал и, заглянув в помещение с морально подавленными людьми, крикнул:

– Какого хера вы тут припухли? Лохи. Нам бойцы нужны. Быстро хватайте трофейные стволы и помогайте… Крысы, мля!

Ни один не шелохнулся. Здесь в основном присутствовали руководство энергоцентра и служащие АУП, простых работяг фрицы уничтожили еще в самом начале захвата объекта. Менталитет же этих пленников сводился к тому, чтобы выжить и запрятаться как можно глубже и дальше. А воевать… Пусть там бьются те, кто уже пожил или мнит себя героем.

Звену Еремы повезло, что враг обладал только холодным оружием, арбалетчиков выбил Денис, да двух положил Тягачев. Пара десятков тевтонцев уже валялась вокруг, но еще несколько рыцарей упорно рвались внутрь. С ожесточением, присущим диким убийцам типа кочевников или эсэсовцев, крестоносцы махали мечами и тыкали копьями, оглашали местность боевым кличем, бряцали латами и настырно лезли вперед.

– Эх, пулеметик бы сюда! – подумал Николай, бросая опустевший автомат на пол и скользя по кафелю со стреляными гильзами.

Он стянул со спины винтовку и сноровисто стал палить из нее, прячась за углами и дверями. Ему из дальнего помещения помогал очередями Ерема. Грохот стоял невообразимый, пленники, особенно женщины, жмурились и ахали, ползая на коленях по директорскому кабинету.

Все-таки справились сами. Одолеть на расстоянии древних крестоносцев, вооруженных орудиями ближнего боя, не составило особого труда. Но и на избиение младенцев это тоже не походило. Среди своих один погибший, один раненый, остальные напуганные до смерти и истратившие почти весь боекомплект.

Пока Ерема матерился, все еще вызывая по рации Купола, а Ден бинтовал рану, чертыхаясь, Николай ходил по местам схватки, пинал трупы противника и собирал трофеи. Он задержался возле тела сержанта, минуту стоял в глубокой задумчивости. И жаль было беднягу, и нет. Он все эти дни с их знакомства возле супермаркета вел себя как тюфтя, вяло и нерешительно, все время подставляясь под смерть, нисколько не задумываясь о мерах предосторожности и абсолютно не умея воевать. Но это был его, Тягачева, товарищ, боевой напарник, человек. И теперь мертвым лежал среди врагов, в родном городе. Николай утер лицо, наклонился, сдернул с лежащего рядом рыцаря белую накидку с красным крестом, накинул ее на труп вохровца.

– Прости, что не уберег! Спи спокойно, Василий. Ты жил и воевал как мог, пусть тебе там будет хорошо и спокойно. Не как нам здесь. Аминь.

Николай перекрестил труп и поймал недоуменный взгляд Еремы. Сергей оторвался от рации и смотрел на манипуляции товарища, слушая его слова погибшему. Вот так же, возможно, он будет прощаться и с ним, Еремой, когда смерть настигнет и его. Сердце сжалось, в затылке застучало. Враг продолжал лютовать на улицах Энска, хотя и стал действовать осторожнее. Попаданцы смекнули, что этот городишко может противостоять им и огрызаться свинцом, выкашивая их ряды.

Теперь предстояло запустить станцию, дать электричество жителям Энска. За этим они сюда и пришли. Сергей убрал рацию, бесполезную в этот момент. Видимо, аномалия над городом активировалась и заглушала всякую связь. Он подошел к окну и взглянул в светлеющее небо. «Купол» переливался радужными всполохами, мелкие электрические разряды плавали по мерцающей оболочке. «Тесла бы сюда, его стихия!» – подумалось вдруг. Из памяти всплыли уроки физики и передача Игоря Прокопенко об этом великом ученом, которому масоны-олигархи так и не дали создать дешевую энергию для всего мира.

– Николай, кончай таскать железо это! – бросил Ерема корпящему над трофейным оружием Тягачеву. – Я гляну Дена, ты найди среди пленников спеца, пусть врубает свои катушки и релюшки. Пора дать свет землякам.

Разошлись. Николай выудил из толпы освобожденных пленников соображающего инженера, пошел с ним в зал управления энергоцентром. Испуг с лиц дрожавшего персонала станции не сходил еще долго, люди жались друг к другу и озирались. Их унылый вид не менялся даже с приходом освободителей.

– Я нормалек, – сказал Ден подошедшему Ереме, – они мне кровью десятка своих заплатили. Сволочи! Больно, зараза. Впилась. Никогда в жизни не думал, что почувствую средневековую стрелу в своем мясе… Вот же ш, блин!

– Тебе помочь?

– Да я че, на калеку похож? Сам могу ходить. Спасибо.

– Там Тягач свет запускает. Пленники все целы. Фрицев положили. Рыцарей этих чертовых тоже. Сержанта потеряли только.