прикончила того гада, который, вероятно, и убил всех ее родных. Его почерк. Его работа.

Я поймал мысль Кисы, прищурился:

– Ты считаешь, Ловелас – главарь «чморей»? Тех, что твою… твоих…

Киса кивнула. Молча, холодно. Глаза только блестели. Руки как прежде твердо сжимали оружие. Поза пантеры, готовой к броску. Смертельному и точному короткому выпаду.

– Тогда обязательно найдем его. Обещаю. Но сейчас нам нужно к метро.

Киса отрицательно помотала головой. Лаконично как никто дала понять, что не согласна с моим решением. Дожидаться ее красноречия было равносильно попытке разговорить муравья.

– Хочешь остаться и искать его?

Кивок.

– Сама? Одна?

Снова утвердительный жест.

– Киса, ты как рыбка на берегу. Ладно, понял. Про осторожность и риск не буду учить – сама взрослая и умеешь постоять за себя. Помощника дать тоже не могу. У нас раненый, важный перец для внутренностей Спецметро, а бойцов со мной всего трое. Но будь на связи, если вычислишь его, зови. Придумаем чего-нибудь. Налетим как Красная армия. Выходи. Можно.

Девушка благодарно замотала головой. Стройная фигура, короткая стрижка под пацана, экипировка бойца быстрого реагирования, жесткие черты на женском лице. В глазах мелькнула радость от возможности поохотиться одной, в свободном плавании. Причем за тем, чьей смерти жаждала больше всего.

– Возьми мой пистолет. И запасную обойму, – я протянул ей свое табельное, трофейное от вчерашнего офицера вермахта, – в ближнем бою пригодится. Он ранен, но хитер и шустр. В рукопашку не вступай, мочи на дистанции и закрывай дело. И удачи тебе, милая!

Мы стукнулись кулаками, подмигнули, и Киса нырнула в тень от жилого дома. Я минуту смотрел в сторону, куда убежала девушка, прислушивался, пока меня не отвлек Дизель:

– Командир, мы едем? Светает уже.

– Едем. Что связь? – я залез в джип.

– Мирон сообщил, что уже возле «Заречной». Ждет нас. У Чики пока по нулям все, но ищут. От Духа и Еремы инфы нет. Не отвечают.

– Что думаешь?

– Эфир херовый.

– Это вряд ли. Не нравится мне что-то. А что, не пойму. Вызывай их всегда. Паровоз, чего ждешь, вперед. Рули уже.

«Хаммер» взревел и, переваливаясь на бордюрах, устремился по улице. Салон оглашал голос Антона, вызывающего друзей по рации.

Как разодетые в доспехи и тяжелые одежды тевтонцы умеют подкрадываться незаметно и бесшумно, Ерема не знал до того момента, пока сам не столкнулся с этим. Легкому шороху он не придал значения, но когда раздался хруст разрываемой плоти и треск экипировки, а глаза вохровца вылезли из орбит, Сергей понял – пришла смерть. Нежданно, негаданно подкралась и начала свою губительную миссию.

Тело сержанта, до этого занятого шмоном трупов немцев, осело и завалилось вбок, а за ним оказался крестоносец с мечом и диким оскалом. Кровь Василия еще капала с длинного лезвия, перекошенная злобой физиономия его убийцы сходила на нет, а в дверном проеме уже появлялись новые враги.

Ерема открыл рот в немом крике, сам не осознавая еще того, звать на помощь или ором своим предупреждать остальных товарищей об опасности, как из бокового помещения вывалился Тягачев и с яростным кличем стал поливать коридор из АКСУ. Это отрезвило Сергея, он схватил свой автомат и открыл огонь по толпе противника. Заколовший сержанта рыцарь прикрылся рукой, но пулям было наплевать на его жесты и манипуляции, на его кольчугу и латы поверх нее. Тевтонец охнул и изрешеченный девятимиллиметровыми пулями повалился рядом с вохровцем.

– Пустой. Перезарядка, – крикнул Николай, снова вернувшись в укрытие кабинета.

У Еремы как раз тоже кончились патроны, он лихорадочно рвал подсумок и тыкал магазином в автомат, глядя на свалку вражьих трупов и раненых. Ему повезло, что не оказалось ни одного живого и дееспособного, иначе смерть неминуемо бы поразила и его из черного входа в здание.

– Где Ден? – заорал Сергей. – Какого хрена… Откуда-а?

На улице стала слышна стрельба из винтовки Урана, крики древнегерманских воителей оглашали двор энергоцентра так, будто вся монархия средневековой Европы собралась там и устроила прилюдную казнь еретиков.

– Сколько же их там?! – Ерема опешил, волосы на голове зашевелились. Стало страшно не то чтобы выглянуть наружу, но и находиться здесь, внутри здания.

Денис с крыши методично расстреливал врага, бегающего по двору энергоцентра, тихо ругался и скрежетал зубами. Он ненавидел немцев вообще: