укрыться от резких порывов ветра. Смерч все же нагнал нас у самого входа и сорвал шляпку Лили, растрепав ее черные локоны, но я успел перехватить головой убор в воздухе и вернуть его хозяйке.
А только носильщик закатил под навес тележку с нашим багажом, и будто разверзлись хляби небесные, на землю хлынул летний ливень. Окна моментально затянула пелена воды, стоки переполнились, и бурные потоки потекли прямо по улицам. Площадь в один миг превратилась в настоящую заводь, на ней набухали и лопались крупные пузыри. В серой пелене дождя то и дело сверкали молнии, но гром докатывался отдаленными раскатами – гроза по большей части прошла стороной. Да и ливень долго не продлился: я только выправил билет, и он уже начал стихать. Потом ветер и вовсе унес кудлатые темные тучи прочь и небо расчистилось.
– Невероятное везение! – рассмеялась Лили.
Дождь будто смыл ее дурное настроение, и теперь с ее лица не сходила легкая улыбка. Впрочем, я самонадеянно объяснял последнее своим присутствием. Почему-то мне хотелось так думать.
Наш поезд стоял у перрона под высоким куполом платформы, но пока еще без паровоза, который совершал маневры на запасных путях. Без проблем миновав бдительного вахтера, мы зашли в пульмановский вагон, оформленный даже более роскошно, чем тот, что привез нас в столицу. Лилиана сразу убежала проверять багаж, а я убрал свой чемодан под ноги и с блаженным вздохом развалился на диванчике, мягком и чертовски удобном.
Пассажиры только-только подходили, большей частью они были вымочены внезапным ливнем до нитки. Никому не было до меня никакого дела.
Устав ждать Лили, я откинулся на мягкую спинку и постарался задремать, но сон не шел. Понемногу вернулась ломота – подруга той, что крутила суставы левой руки. Вновь разболелись локоть и запястье, стало трудно дышать, непонятно с чего засаднило шею, там, где ее захлестнула удавка.
Я нервно встрепенулся и сел ровно. Напитки не разносили, поэтому сам дошел до буфета и налил содовой. Когда осушил стакан и вернулся обратно, наконец объявилась Лили. К моему немалому удивлению, она где-то переоделась, сменив дорожные юбку, блузу и жакет на свободного кроя платье.
– Так и будешь здесь сидеть? – уперла она руки в бока.
Я озадаченно моргнул.
– А какие варианты?
– Ехать будем всю ночь, я выкупила спальную комнату. Идем, мы прекрасно разместимся там вдвоем.
Не желая продолжать этот разговор при посторонних, я последовал за нею, но проходить в кабинет с просторной двуспальной кроватью не стал, просто заглянул внутрь и покачал головой.
– Не думаю, что это удобно.
– Брось, Лео! – легкомысленно отмахнулась Лили. – Ты ведь обещал папеньке присматривать за мной, ведь так?
– Боюсь, такого бы он не одобрил.
– Чего – такого? – прищурилась Лилиана.
– Ну… – замялся я. – Ну не знаю…
– Мужчины! Вечно у вас одни глупости на уме! – закатила глаза Лили. – Ну какая тебе охота трястись всю ночь в общем зале?
Я оглядел вагон, тишину которого понемногу заполнял гул голосов попутчиков, покачал головой и сходил за чемоданом.
– Другое дело, – улыбнулась Лили, запирая за мной дверь. – Да, почему ты не хвалишь мое платье? Тебе не нравится?
– Хвалить надо не платье, а твой вкус, – сделал я комплимент, распустил шейный платок и повесил пиджак на спинку стула. Снял темные очки, помассировал виски и спросил: – Не возражаешь, если я прилягу?
– Что у тебя с лицом? – спросила Лилиана, только тут заметив воспаленную царапину на виске.
– Помнишь шум вчера ночью? Вот это оно и есть.
– Бедненький! Было больно?
Я вспомнил стремительный удар вилкой, внутренне поежился и кивнул:
– Весьма.
– Надо чем-нибудь помазать.
– Ерунда, – отмахнулся я и присел на кровать. Кровь прилила к голове, словно повис вверх тормашками, загорелись огнем щеки и уши. И вновь вернулся мерзкий звон в ушах.
– Что с тобой, Лео? – встревожилась Лилиана. – Ты здоров?
– В порядке, – ответил я, судорожно сглотнув, и пересохшее горло будто наждаком продернуло. – Сейчас буду.
– Я принесу тебе попить!
Моя попутчица убежала, а я без сил повалился на кровать, но взглянул на часы и сразу уселся обратно. Раскрыл переданный Александром Дьяком чемодан и принялся разбирать резиновые трубочки капельницы.
За этим занятием меня и застала Лили. Она протянула высокий бокал, в котором искрилось золотистое шампанское.
