– Ерунда какая! – отмахнулся Томас. – Продам здесь, еще и заработаю на этом. И не смотрите на меня так, мы нация торговцев!

Определение «нация» в отношении населения объединенных колоний неприятно резануло слух, но обеспокоило меня совсем другое. Теперь, когда легенда сыщика разрушена, я ничем не мог припереть его к стенке, а вот он меня – запросто. И явно собирался заняться этим прямо сейчас.

Сыщик откусил от булки, сделал осторожный глоток горячего кофе и поморщился.

– Расследование я завалил, к амфитеатру теперь не подпустят и на пушечный выстрел. В мэрии для меня подготовили список зданий с электрическим освещением, но лифт могли запитать от подземного кабеля. Полицейские начали сплошной обход частных домовладений, да только сейчас в городе столько приезжих, что проверка затянется на неделю.

– А отследить кабели от распределительной станции?

– Там все опечатано. Компетентного электрика придется выписывать чуть ли не из столицы. Да и в любом случае найти подземный зал это не поможет, упремся в завал, – вздохнул Смит, – а полностью отключить электричество никто не даст.

Я отломил ложкой кусочек ромовой бабы, отправил его в рот и кивнул.

– Не дадут.

Десерт был великолепен, рома в нем было ничуть не меньше теста, но сейчас лакомство нисколько не радовало.

– Знаешь, что мне нужно? – цепко глянул на меня Томас Смит. – Нужен свой человек в окружении Меллоуна.

– Есть такой на примете?

– Ты, – прямо ответил сыщик. – Сегодня вечером в амфитеатре устраивают закрытый прием, ты должен на него попасть.

– Должен? – прищурился я.

– Должен, – уверенно повторил Смит, полный решимости меня завербовать. – Это позволит тебе избежать серьезных неприятностей. Поверь на слово.

Я доел первую ромовую бабу, промокнул губы салфеткой и спокойно сказал:

– От рождения недоверчив.

– Надо работать над собой, – посоветовал сыщик. – Тебя вызвали в полицию, так? Хочешь остаться на свободе, делай, как я скажу. – И он взял с тарелки последнюю булку.

Захотелось ухватить блюдо и со всего маху двинуть им по наглой физиономии прохвоста, едва сдержался. Но скажу откровенно – сдержался лишь из-за воспоминания о невероятной реакции собеседника.

– Опять! – с отвращением протянул я, откидываясь на спинку стула и снова переходя на «вы». – Вы о проникновении в дом Максвелла? Ничего из этого не выйдет.

– Нет, – с ослепительной улыбкой ответил Томас Смит. – Насчет дома Максвелла у нас уговор, а я всегда держу слово. Речь об убийстве. Насколько мне известно, вас собираются задержать до выяснения всех обстоятельств дела.

– Что за убийство? – встревожился я, но сразу отмахнулся: – Нет, к черту! Не хочу знать! Это вы устроили?

– Да перестань! Не делай из меня монстра! – возмутился сыщик. – Я просто могу поручиться за тебя или дать всему идти своим чередом. Все зависит от твоей готовности сотрудничать.

– Кто убит?

– Ты согласен стать моими ушами и глазами?

Я некоторое время обдумывал возможные варианты, потом раздраженно поинтересовался:

– Как я попаду на закрытый прием?

– Ты знаком с маркизом Монтегю. Придумай что-нибудь. Это в твоих интересах.

– Хорошо. Кто убит?

Сыщик достал из кармана блокнот и карандаш, протянул мне и потребовал:

– Пиши согласие стать моим добровольным помощником.

Я рассмеялся:

– Зачем? Этой писульке – грош цена!

Томас Смит поморщился:

– Лев! Я намереваюсь поручиться за тебя перед начальником полиции. Мне нужны основания для этого. Расписка подойдет.

Я взял карандаш, начал писать согласие и спросил:

– Кто убит?

– Какой-то индус, – пожал плечами сыщик. – Говорят, ты разыскивал его. Не просветишь, зачем?

– Индус? – постарался я скрыть охватившую меня дрожь. – Если это тот, о ком я думаю, то он подпоил меня в варьете.

– Нашел его?