Мотор далее вел себя будто паинька. Стучал хорошо, если случались перебои, то единичные. Мимо пролетали однообразно-зеленые берега, иногда приходилось огибать такие же скучные острова. Никаких признаков недавнего присутствия людей или хотя бы зверей, лишь птицы летают, но в основном мелкие, за все время около десятка диких уток встретилось, и одна цапля на глаза попалась.

Иногда проходили мимо деревень. В основном мелкие, иногда вообще заброшенные, но встречались и серьезные. В одной из них на шум мотора выскочила тройка бегунов, некоторое время преследовала по берегу, но потом осталась позади. В другой на причал выскочила тварь посерьезнее, вроде лотерейщика, проводила лодку пристальным взглядом, но гнаться не стала, ума хватило догадаться о бесперспективности такого занятия.

В какой-то момент водоем начал меняться. И раньше у берегов встречались завалы из коряг и упавших деревьев, но не так уж и часто. Однако сейчас они тянулись почти сплошными полосами, часто возникали прямо посередине, их приходилось оплывать.

Рыбак, заглушив двигатель, предупредил:

— Дальше на веслах пойдем.

— До конца?

— Зачем до конца? У тебя что, руки казенные? Мост тут нехороший, узкое место, может кто-то ехать, а то и остановится, а звук мотора издали слышно.

— Мы на этой реке что бельмо, увидят и без звука.

— Вдоль самого берега пойдем. Заболочен он, в тростнике весь, проток много, в том числе и совсем узких. Тростник там высокий, почти не будем на глаза показываться.

— Уключины скрипят.

— Не так уж и громко.

— Тварям хватит.

— Да говорю же, болото там, нет к берегу подходов. А в воде они не противники, видел уже. Не мрачней. Что, накатывает, да?

— О чем ты вообще?

— Да на меня, как попал сюда, накатывало через день. Всего пугаться начинал. Хоть в петлю лезь. Потом кое-как втянулся.

— В петлю я не полезу. Туман впереди. И он мне не нравится.

— Где?!

— Да вон, вдоль того берега полосками идет. Утро давно прошло, вечер еще не наступил, странный какой-то туман.

— Вот ведь блин! Попали! Сушим весла.

— Что не так?

— Кисляк это.

— Кисляк?

— Ты перезагрузку видел? Туман кислый нюхал? Вот это он и есть. Нельзя нам туда, под раздачу попадем. Откат — хреновое дело.

— Это так называется, когда при перезагрузке остаешься на кластере?

— Ага. Если повезет, после отката всего лишь дураком останешься. Хватает наивных, которые лезут под кисляк. Особенно среди новичков.

— В чем смысл?

— В том, что они идиоты. Думают, что домой попадут. Некоторым недоумкам без толку объяснять, что Улей — билет в один конец. Говори не говори, все равно лезут. Потом ходят, слюни пускают, улыбаются как дешевые клоуны. Ну это до первой твари… Даже мертвяки от перезагрузки уходят, никому нельзя под откат попадать, это закон. Вроде светлеть начинает, тебе не кажется?

— Да, чище стало, через туман уже тростник просвечивает, а только что непроглядной стеной стоял.

— Еще минуту подождем, а то вдруг глаза врут. Кисляк до перезагрузки густеет, потом резко рассеиваться начинает. Где быстрее, где часами держится, особенно в низинах, никогда не угадаешь сколько простоит, но прежней силы в нем уже не будет.

— Этот точно рассеивается, уже почти все можно рассмотреть.

— Согласен, пора двигать дальше.

— Не опасно? Туман через реку наискосок идет, метров через триста в него попадем.

— Перезагрузка прошла, только кислым надышимся, но от этого еще никто не помер. Болтаться тут нельзя, народа на Внешке много, перспективные дела быстро просекают. Будь нога в порядке, можно было высадиться, глядишь, что-нибудь и урвали, но сейчас нам это не светит. Так что тупо уходим, не рискуем.

Уключины скрипели не так уж и сильно, но как только попали в полосу тумана мнение Карата изменилось. Тишина тут стояла оглушающая, и