— Зря тебя послушался.

— Ты чего?

— Никто больше не появился, в воде был шанс забить этого гада, голова у него не такая уж непробиваемая, слабину можно поискать.

— Ага. Только учти, что элита бывает такая хитрая, что тебе и в кошмарном сне не снилось. Может прямо сейчас смотрит на нас из густых зарослей и облизывается метровым языком. Но себя не показывает. Зато подойди к берегу и увидишь ее во всей красе. Ты же об этом так мечтал, то-то обрадуешься. Жаль только, что недолго любоваться будешь.

— А как узнать, что тебе Улей подарил? Ну в смысле, пальцем сигареты поджигать и прочее.

— Ты из новых, у тебя еще могло не проявиться. Жди.

— Я здесь уже четвертый день.

— Вообще в неделю все укладываются, не слышал, чтобы кто-то больше ждал. Только не у всех дар понятный, многим приходится к знахарям идти.

— Что за знахари?

— Это те, у кого дар знахаря. Видят в человеке всякое, в том числе и новое, подсказать могут, как правильно умения развивать. Это не те знахари, которые у нас, в старой жизни, а знахари Улья. Их Улей этим одарил.

— Да я и сам понял.

— Бывает, безо всяких знахарей все происходит даже у тех, с кем не все понятно. Но это надо перепугаться сильно, дикий стресс испытать. В общем, нужна дикая встряска. Тогда в тебе как бы выключатель щелкает, организм мобилизует все что можно и нельзя, сразу узнаешь о себе последние новости.

Мотор загудел, за лодкой вспенилась вода, скорость резко увеличилась. Перекрикивая поднявшийся гул, Рыбак заявил:

— Ну теперь быстро дойдем куда надо, а оттуда уже недалеко останется.

Берега были однообразными и ни разу за все время Карат не замечал ничего опасного. Почти непрерывно по обе стороны стеной тянулись непроглядные заросли тростника и рогоза, за ними поднимался лиственный лес. Если возникали серьезные прорехи в водной растительности, за ними все равно не просматривалось ничего кроме деревьев. И никаких признаков человека, если не считать часто встречающегося в захламленных коряжниках пластикового мусора и стеклянных бутылок, а однажды заметили одинокую приспущенную надувную лодку, болтающуюся в заливе под глинистым обрывом.

Шли и правда быстро. Вот только недолго — мотор начал нехорошо кашлять, работать с перебоями. Рыбак кинулся было над ним суетиться, и тут он вообще заглох.

— Ну блин! Приплыли, мать его!

— Бобик сдох? — напрягся Карат.

— Живехонек он, но толку не будет — в баке как в пустыне. Я про горючку забыл с такими делами. Там, у егерей, канистру надо было взять. Я думал на тебя весла нагрузить, а ее на себя. Но тот рубер все планы спутал, вот же урод…

— Плыть еще долго?

— Считай, только начали.

— Может бензин где-то рядом найти можно? Обычно это не проблема, брошенных машин полно.

— Мотор двухтактный, к нему еще масло надо.

— Обязательно?

— А хрен его знает, что за движок. Может потерпит чуток, а может сразу заклинит. Не надо так рисковать.

— В принципе из машины можно и масло слить.

— А то я не знаю про слив из картера. Под нее еще залезть как-то надо.

— Придумать все можно.

— Можно, кто же спорит. Деревня тут скоро будет. Мелкая вроде, но дорога к ней есть, а значит и машины могут быть. Нам любой бензин и любое масло сойдет, мотору долго тарахтеть не придется, пусть хоть сгорит потом. Твоя нога как?

— Да норма, она даже не болит, сам удивляюсь.

— Когда я резал тебя, дергался.