– Можете дальше гадать, а я пошел, поищу ручей – вода бы нам не помешала.

Грох ушел. Спустя некоторое время затих Нант, задремал.

Ушедший на поиски воды орк не возвращался долгое время. Глебу приспичило в туалет, но он стоически терпел, не решаясь покинуть раненых. Когда окончательно подперло, а Грох так и не вернулся, он принялся торопливо карабкаться вверх по склону. Выбравшись из оврага, Волков припустил что есть силы к небольшой роще деревьев поодаль. Не зная, сколько еще им укрываться в овраге, он не решился гадить поблизости.

Закончив свои дела, он облегченно вздохнул, затянул завязки штанов, поправил сбившийся пояс с мечами и зашагал назад. Вернувшись, обнаружил, что ситуация поменялась, и на сцене появились новые персонажи. Троица солдат в кожаных доспехах копошилась возле груды доспехов, а еще двое стояли возле раненых сотоварищей Глеба. Один из них, молодой парень, с застывшим на морде лица выскомерием, развлекался, подбрасывая и ловя золотую монетку. Второй, здоровенный детина с пудовыми кулаками, допрашивал Нанта. До затаившегося Глеба донеслось:

– Где остальные?

– Кто?

– Не дури. Здесь четыре комплекта брони, а вас… – допрашивающий самодовольно усмехнулся и, для наглядности, поочередно ткнул пальцем в Нан та и Тханга. – Всего двое. Вот меня и интересует, где содержимое еще двух доспехов?

– Потерялось! – нагло ответил Нант.

Громила наступил тяжелым сапогом ему на пальцы. Сержант побледнел, захрипел. Допрашивающий убрал ногу и, наклонившись, похлопал раненого по щекам:

– Где они?

Глеб с отчаяньем огляделся по сторонам, не зная, что можно предпринять. Он не мог уйти и бросить товарищей в беде, но и справиться в пятью противниками шансов у него не было. И орк до сих пор не вернулся!

Из оврага донесся дикий крик. Допрашивающему надоело запирательство пленника и он решил действовать форсированными методами. Глеб обреченно потянул из ножен клинки, собираясь броситься в безнадежную атаку, и тут он заметил на краю оврага арбалет. Видимо, его оставил кто-то из незваных гостей. Волков подполз к оружию и – о чудо! – тот был готов к бою: тетива натянута, а в желобке лежит короткий тупорылый болт, предназначенный для проламывания тяжелой брони. Глеб прицелился в тройцу солдат и спустил тетиву. Отбросил бесполезное оружие в сторону и спрыгнул в овраг, выхватывая мечи. Волков вихрем пронесся мимо солдат – один пробит болтом насквозь, второй, придавленный телом убитого, предпринимает попытки выбраться, а третий, вместо того чтоб помочь товарищу, растерянно хлопает глазами! – хлестнул этого третьего по загривку мечом и наскочил на оставшуюся парочку.

Подбрасывающий монету парень, ошибочно принятый Глебом за самого безобидного противника, увы, таковым не оказался. Он резко развернулся и выкинул в сторону набегающего Волкова правую ладонь с растопыренными пальцами. Глеб не успел удивиться такой странной реакции противника, как с руки парня сорвался плотный комок яркого огня, и ударил землянина прямо в грудь. Затрещала одежда, резкая боль стегнула по телу. Волков отчаянно заорал и выкинул вперед руку с мечом. Глаза противника удивленно вытаращились на Глеба, когда его клинок с маху проткнул врага. Схватившись обеими руками за живот, тот захрипел и ничком повалился на землю, вывернув у Волкова клинок из пальцев.

Откачнувшись назад, Глеб пропустил перед лицом выпад второго противника. Громила легко, как прутиком, размахивал тяжелым полуторником. Волков принял следующий удар клинком и чуть не выронил свое последнее оружие, с такой силой бил враг. Глеб отступил. Противник перешел в атаку и… оставшийся без присмотра сержант полоснул ему кинжалом под коленом. Нога неприятеля подкосилась, он с трудом удержал равновесие и пропустил простейший удар. Меч Волкова полоснул по горлу, с легкостью располосовав кожу. Из разрубленной трахеи вылетел свистящий хрип, а из перерезанной артерии – фонтан алой крови.

Заслышав шум за спиной, Глеб развернулся, вскидывая меч и… опустил руку с оружием. Все было кончено. Подоспевший к шапочному разбору Грох ударом двуручного фальчиона разрубил последнего живого врага напополам.

Глеб опустил взгляд и увидел на груди выжженную дыру на рубахе, в том месте, куда ударил огненный шарик. В прорехе мелькало почерневшее от копоти тело. Волков послюнил палец и провел по коже, ожидая вспышки боли, но под слоем копоти оказалась неповрежденная кожа. Глеб оторопел. Он ожидал увидеть ожог. Ведь он точно помнил жар и боль, да и рубаху вон как прожгло!

– Уходить надо, господин, – сказал Грох.

– Да-да, – рассеянно ответил Глеб, все еще размышляя над странным феноменом.

Грох принялся торопливо влазить в сброшенные доспехи. Глеб надел куртку и тоже натянул бахтерец. Потом орк обыскал мертвецов, пересыпав в свой кошель найденные монеты. Хозяйственно отволок в сторону заплечные мешки убитых. Прицепил к своему поясу меч громилы, заявив, что негоже такому доброму оружию ржаветь понапрасну. Глеб, глядя на него, тоже решил прибарахлиться и слазил наверх за валявшимся так арбалетом. Забросил его за спину, а с одного из мертвецов снял колчан с болтами. Мертвяков они с Грохом стащили в одну кучу и забросали землей, обрушив склон оврага. Как сказал орк:

– Лишним не будет.