Когда обоих пострадавших бойцов накормили и перевязали, пришло время заняться собой. Грох, морщась от боли, снял свои доспехи, пропотевший поддоспешник и стянул через голову длинную рубаху с завязками на вороте. На зеленоватой коже лиловел огромный кровоподтек. Крепко сжав зубы, орк осторожно, легкими касаниями пальцев ощупал его и, облегченно вздохнув, вынес вердикт:

– Только трещины.

Глеб непроизвольно передернул плечами, представив, какую боль тот испытывает. Треснувшие ребра болят не меньше – если не больше! – сломанных. Глядя на обнаженного по пояс орка, Глеб почувствовал текущие по спине струйки пота и решил последовать его примеру, потянувшись к застежкам доспеха.

Перед глазами Волкова встала заваленная окровавленными телами дорога, и сердце судорожно трепыхнулось в груди, тяжелым камнем на плечи навалился груз вины. Он ведь считался их командиром! То, что командиром он был лишь номинальным – ничего не меняло! Он отвечал за них! А теперь они все погибли, а он сидит тут… живой! Сколько раз, будучи сержантом, он проклинал бездарных идиотов-генералов, сидящих в высоких кабинетах и отправляющих молодых, необученных пацанов на убой! А сам оказался еще хуже!.. Как он посмотрит в лицо родственникам погибших?.. Что ответит им, когда его спросят, почему он остался жив?.. Неудачник!.. Убийца!.. Зачем он согласился возглавить этот поход? На кого понадеялся?.. Идиот!

В себя Волков пришел от криков и звонких шлепков по щекам, от которых его голова болталась из стороны в сторону.

– Хва-хва-хва… тит, – выдавил он из себя.

Болтанка прекратилась, и Грох, прекратив давать ему пощечины, спросил:

– Что с вами, господин?

– Ничего. Оставь меня наконец в покое! Что ты со мной возишься? Ты что, не понимаешь, что они все по гибли из-за меня? Все они! И твои друзья тоже! Из-за того, что я оказался идиотом!

Орк пожал плечами, поморщившись от боли в ребрах, потревоженных неловким движением, и ответил философски:

– Судьба. Рано или поздно все умрут.

Нант тоже решил вставить свои пять копеек:

– Господин, вы не виноваты.

Глеб недоверчиво фыркнул. Кто ж еще-то!

– Да, не виноваты, – твердо повторил Нант. – По верьте на слово старому солдату. Войско было собрано второпях, времени наладить взаимодействие отрядов не было, и, самое главное, противник знал о нас зара нее и подготовил засаду за несколько дней до нашего подхода.

– Как это заранее? Ты уверен?

– Да, господин. Смотрите сами: их солдат мы не заметили, пока они не начали атаку. О чем это говорит?

– О чем? – переспросил Глеб, не сразу врубившись, куда клонит сержант.

– Укрытия, – подсказал солдат. – Такие укрытия за пару часов не подготовишь. Минимум день нужен, а лучше два. А значит, им кто-то подсказал наш маршрут.

Глеб задумался, произнес неуверенно:

– Но войско никто не покидал.

Нант подтвердил:

– Не покидал.

Грох согласно кивнул головой.

– Ну и?

– Сообщил кто-то из столицы, господин. Кто-то из тех, кто знал наши планы.

Волков задумался. В первую очередь он подумал на Эрно Альтина, все же решившего ликвидировать в его лице опасность для трона. Но потом передумал – Эрно умный человек, и если бы он принял такое решение, то расправился бы с Глебом более элегантно, а не стал, в преддверии надвигающеся войны, понапрасну ослаблять и без того невеликие силы герцогства, отправив на убой свыше тысячи солдат. Нет, это не Эрно!

Но кто? Эливьетта? Нет. Возможно, Волков ошибался, но так не хотелось думать, что маркиза желает ему смерти. Индрис или Виттор? Маловероятно. Ни тот, ни другой не стали бы ничего предпринимать без согласования с наследницей престола и главой Тайной стражи. К тому же среди погибших были и дворцовые стражники, а Виттор, по мнению Волкова, был достойным командиром, не способным на прямое предательство своих подчиненных. Наоборот, за своих солдат он бы кому угодно горло перегрыз… Зубами… Знал еще какой-то Совет… Совет?! Глеб встрепенулся:

– Думаешь, Совет?

Сержант растянул губы в невеселой усмешке:

– А вы, господин?

Глеб предпочел промолчать.

Грох шумно поднялся на ноги, потянулся и заявил: